Девушка вскочила и бросилась из комнаты на улицу. Далеко искать не пришлось: он сидел на доске, положенной на два больших камня, поставив локти на колени и склонив голову.

Яэль замерла на полушаге, не решаясь подойти ближе, но смотрела на него ожидая.

Словно почувствовав ее присутствие, он поднял голову и повернулся к ней. Внимательно осмотрел ее, затем выпрямился и подошел вплотную.

Она хотела бы убежать, но ноги подвели ее. На некотором расстоянии он остановился перед ней.

— Ты готова? — от его глубокого голоса, в котором звучали отставка и безнадежность, у нее заныло в животе и вспыхнула колющая боль. Она не могла объяснить свою физическую реакцию, быстро отвела взгляд и кивнула.

— Хорошо, в таком случае, подожди здесь. Я принесу наши вещи.

Его шаги удалились, и она посмотрела на скамейку, где он сидел.

Интересно, о чем он думал?

Стук копыт заставил ее обернуться. Лоран вел своего жеребца в ее сторону. Она заметила, что ее сумки пристегнуты к седлу, а на его поясе висит меч.

Он приближался, и она уловила в его чертах сострадание. Почему? Яэль не могла этого объяснить.

Лоран поднял руку и осторожно провел пальцем под ее глазами.

Только сейчас она заметила, что ее щеки мокрые, а зрение затуманено. В замешательстве она моргнула, не осознавая, что плачет.

— После моей смерти тебе станет лучше, — попытался он ее утешить.

Яэль сглотнула, посмотрела на кончики его пальцев, которые влажно блестели. Затем откинула голову назад и посмотрела ему в глаза. То, что она прочла в них, поразило ее до глубины души: искреннее раскаяние.

С ее губ сорвался всхлип, и она опустила лицо, спрятав его за ладонями.

— Успокойся, Яэль, — успокаивающе прошептал он — Вот увидишь, скоро все закончится!

Она кивнула, в то же время борясь с отчаянием. Он обхватил ее за талию, поднял и посадил на коня. Мгновением позже сам оказался позади нее, обхватив ее за плечи, как и накануне.

Яэль прильнула к нему, благодарная за защиту, которую он ей обеспечил. Одной рукой она ухватилась за его грудь, и на долю секунды ей стало интересно, сможет ли она когда-нибудь снова оторвать от него свои пальцы.

— Это наш последний постоялый двор, — пояснил Томас, снимая жену с коня — Завтра мы доберемся до Триполи.

Яэль кивнула и покачнулась. Он видел, как она устала. Ни один из них не спал во время путешествия, и с каждым часом усталость все больше и больше подтачивала их силы…

Он передал поводья подошедшему конюху и приглашающе протянул руку Яэль. Та приняла приглашение и прижалась к нему.

С каждым мгновением он все больше ощущал ее хрупкость и удивлялся, почему не заметил этого в начале их брака.

Несомненно, они не приносили друг другу пользы, их взаимоотношения истощали запасы их сил.

Они поужинали в молчании, и Яэль отправилась спать.

Томас уставился на пустую половину рядом с ней, но решил снова 'разбить лагерь' перед дверью. Он тихонько развернул тростниковую циновку и уселся на нее.

Боже мой, как он устал! Вздохнув опустился на спину и закрыл глаза.

Яэль затаила дыхание и прислушалась к его вздохам. Внутри нее эмоции метались из стороны в сторону, и она чувствовала внутри себя трещину, которую не могла объяснить. Прошлой ночью и все эти часы, проведенные на лошади, он создавал для нее мирное пространство и, как ни странно, успокаивал ее своей близостью.

Но она ненавидела его и поклялась никогда не забывать того, что он с ней сделал. Так почему же она тосковала по нему? Почему она жаждала лежать в объятиях своего главного врага и утешаться им? Он ненавидел ее! Он проклял ее своими отвергающими словами и лишил ее будущего. И все же ей хотелось, чтобы он лежал рядом с ней. Сейчас.