После того как подали и убрали обед, Алия помогла ей вылезти из платья.

Смуглая и черноволосая девушка принесла благоухающую воду для умывания, в которой плавали лепестки роз, и мягкую ткань для вытирания.

— Спасибо, — с трудом выдавила из себя Яэль — Можешь идти!

Когда служанка удалилась, Яэль глубоко вздохнула и приготовилась к умыванию.

Легкий аромат роз усилил ее желание вернуться в ту пору, когда она была маленькой, и ее сестры играя баловались лепестками. Выплескивали их из чанов, а потом прятались от ругани матери, которая была вынуждена приносить новую воду для мытья…

Яэль закрыла глаза, зарылась лицом в мягкий хлопок и медленно вдохнула. Она тихо заплакала, в тысячный раз спросив себя, не прорывается ли сейчас наружу все то горе, которое она держала глубоко внутри своего 'я' последние шесть лет.

Присутствие ее мужа, несомненно, является причиной того, что в ней все разрывается и путается!

Когда у в ее глазах не осталось больше слез, ее всю пробрала дрожь. Девушка влезла в свою ночную рубашку и забралась под одеяло…

Интересно, придет ли граф Лоран попрощаться с ней на ночь?

Яэль не успела закончить свои размышления, как раздался стук, и вошел он.

С улыбкой на губах он пересек комнату и сел рядом с ней на край кровати.

— У тебя есть все необходимое? — с какой-то тревогой спросил он.

— Да, спасибо, месье!

В волнении Яэль присела, стараясь, чтобы одеяло не соскользнуло с ее груди.

Его взгляд был по-прежнему прикован к ее лицу, вернее, ее глазам. Казалось, ему нравится пристально смотреть в них.

Румянец залил ее лицо, она стыдливо опустила глаза.

— Спокойной ночи, — наконец произнес он, наклонился вперед и мельком поцеловал ее в лоб. Затем поднялся.

И хотя, на ее губах вертелся готовый ответ в знак вежливости, она не смогла произнести его вслух. Откровенно говоря, она желала ему не приятного ночного отдыха в постели, а смерти. Сказать иначе стало бы перед самой собой лицемерием!

***

После утренней мессы и завтрака они отправились к ветхим домам, которые он планировал реконструировать.

По дороге Томас объяснил, что ему нельзя терять времени, так как через несколько недель они должны будут отправиться в Иерусалим.

— Боже Всемилостивый, камень крошится между пальцами, — заметил он, рассматривая песок на своей ладони.

Граф Лоран снял перчатки и, засунув их под одну руку, присел возле стены дома, на которую опирался другой рукой. Несмотря на то, что он низко опустился, Яэль оказалась выше его всего на голову.

— Наверное, нам придется все здесь перестраивать!

Он выпрямился и потер ладони, чтобы стряхнуть с них пыль.

Яэль прошла мимо него дом.

Через дверной проем сна вышла на задний двор. Поскольку у дома не было крыши, выход на улицу не изменил ее ощущений.

Когда она посмотрела на засохший участок перед собой, ее охватила уверенность, что когда-то здесь был сад…

Интересно, кто в прошлом жил здесь?

Она услышала его позади себя, но не повернулась к нему.

Томас также прошел мимо нее, и она заметила, что он внимательно изучает землю. Он снова наклонился и провел пальцами по сухой земле.

— Здесь, несомненно, когда-то жили евреи, — объяснил он — Магометане не сажают сады. Они выкапывают замзам (колодец - в переводе с арабского) и делают из них хавд (водоемы, бассейны - в переводе с арабского).

Яэль пошатнулась, сделала незаметный шаг назад и ухватилась за крошащиеся остатки стены за спиной.

Она закрыла глаза и увидела перед собой картину того, как представителей ее народа выгоняли из этого дома и истребляли…

Девушка почувствовала даже головокружение. Неужели это никогда не прекратится?