— Отыщи Его Светлость и передай, что леди Марта просит о встрече. Ей необходимо сказать ему нечто важное ещё до ужина.

Прислуга удалилась выполнять задание, а Бадди принялась давать наставления Марте.

— Я уйду в свою спальную. Вроде как вздремнуть с дороги. Но буду на чеку. А ты действуй, как договаривались. Когда герцог явится, требуй, чтобы снял обруч. И как только снимет, сразу применяй к Его тёмной Светлости дар, — ехидная улыбка скользнула по её лицу. — Надо вывести голубчика на чистую воду.

Пожалуй, с этой частью плана Марта тоже была согласна. Прочитать герцога не помешает. Хорошо, когда знаешь, чего ожидать от мужчины, с которым имеешь дело. Марта помнила, что в своё время пожалела, что не прочитала Виктора.

Бадди скрылась в спальной, а Марта села в кресло у не растопленного камина ждать Генриха. Может, это невежливо даже не дать ему отдышаться с дороги? Но с другой стороны, сколько можно тянуть? Он обещал снять с неё Путы, как только она окажется в безопасности — всё, время пришло.

Генрих появился через четверть часа. Надо же, уже даже успел переодеться и освежиться. Марта поймала себя на мысли, что впервые видит его без плотной дорожной одежды. Ему шла простая полотняная рубашка. Ткань натягивалась на плечах, очерчивая выпуклые мышцы. Казалось, будто портной, пошивший рубаху, не угадал с размером, не поверив, что плечи бывают такими широкими. Мощь, исходившая от герцога, была почти физически осязаема. Даже в такой «домашней» одежде он казался опасным. Смягчало впечатление лишь лёгкая небрежность образа. Завязки ворота рубашки были немного расслаблены, и Марта могла видеть смуглую кожу груди.

— Ты хотела со мной поговорить?

— Да, Ваша Светлость.

— А где твоя компаньонка?

— Придремала с дороги.

Итак — в бой! Марта испытала лёгкое волнение, но смогла с ним справиться. Она поднялась навстречу Генриху.

— Ваша Светлость, снимите Путы. Вы обещали.

— Я думал, мы сначала поужинаем. Ты ведь проголодалась.

Нет, не выйдет. Марта твёрдо решила настоять на своём.

— Ваша Светлость, чего вы боитесь? Что такого я могу вспомнить? — она бесстрашно приблизилась к нему. — Снимайте!

В глазах цвета грозового неба промелькнули следы внутренней борьбы.

— Хорошо, сниму, — Генрих вынул из кармана Ключ Воли.

Но прежде чем начать освобождать Марту от Пут, он положил свободную руку ей на плечо. Она ощутила, как его пальцы сжались вокруг её руки. Будто Генрих хотел удержать её. Не дать улизнуть. Она что, должна вспомнить что-то такое, что захочет сбежать? Горячая ладонь вызывала странное смятение. Внутри рождались непонятные чувства. Нет, Бадди права. Это опасный мужчина. Как только он снимет Путы, нужно сразу применить к нему дар. Нужно понять, что он хочет.

Ключ Воли описал вокруг обруча круг, и Марта ощутила, как проясняется в голове. В прошлый раз было не так — бедную голову чуть не разорвало от нахлынувшего потока воспоминаний. Теперь же ощущения были другими — лёгкость и ясность. Мысли стали подвижными, живыми, чувства обострились.

Марта ощутила, как вторая ладонь Генриха обхватывает её второе плечо. Что он себе позволяет? Она ведь и так не убегает. Стоит, хлопает глазами. Для чего он её держит? Возмущение вылилось в неистовое желание прочитать этого мужчину. Пробраться внутрь, нащупать самое сокровенное. Она поймала его взгляд. Чёрт! Какие всё-таки красивые у него глаза. Эти грозовые тучи, с проблесками молний. Марта ринулась туда бесстрашно. Она знала, что делать. Пройти сквозь первую оболочку легко. Она тонкая, как папиросная бумага. Она мишура, которую человек надевает, в надежде спрятать своё внутреннее «я» от других. От других, но не от Марты. Она умеет видеть сквозь мишуру и шелуху, сквозь пелену, сквозь маску. Что там у Генриха? Что?