Я бы могла поспорить, что на просьбу это мало было похоже, но предпочла молча отойти к столу, давая свободу действий удивительному существу. Не знаю, что делал Туман, он попросту загородил обзор вмиг уплотнившейся попой с хвостом, а когда отошел, огонь уже весело плясал на полене в горниле.

– Туман, – восхищенный возглас принадлежал не мне, это Марья расстаралась, – какой же ты замечательный! Почти как я!

Мне оставалась только благодарно потрепать туманное ухо.

Каша с орехами и ягодами была безумно вкусной. Что-то среднее между рисом и пшеном на вкус, но сдобренная маслом и приправленная дарами леса, она исчезала с тарелки со скоростью света. Может быть, все дело было в том, что я давно нормально не ела, может, в том, что готовила я ее в глиняном горшочке на плите, но мне очень и очень понравилось!

Последнее, что я успела сделать перед тем как лечь спать – постирать свои вещи. Обмылок прекрасно справился со своей задачей и теперь в ванной сушились юбка, рубашка и мое нижнее белье.

– Завтра обязательно пойдем в город, – прошептала я книге, лежащей на подушке на прикроватной тумбе, – и все-все узнаем про то, куда меня занесло!

Знала бы я, чем обернется поход в город, ни за что туда не пошла бы!

***

Позавтракав остатками вчерашней каши и надев свои вещи, еще до того как солнышко начало ощутимо припекать, я отправилась изучать, куда же меня занесло. Справедливо рассудив, что заброшенные дома, скорее, стоят на самой окраине населенного пункта, бодро зашагала в их сторону. Естественно, Марья отказалась ждать меня дома, аргументируя это моей безопасностью и, конечно, своим любопытством. И конечно же, Туман решительно направился с нами в виде лобастого щенка размером с хорошего такого ротвейлера. Он беспокойно порыкивал, то и дело ластился к рукам и всем видом показывал, что в лесу то оно и интереснее, и безопаснее. На все доводы, что мне необходимо знать где я, а в идеале еще бы и продуктами разжиться, он предпочитал притворяться крайне неразумной сущностью. Еда в лесу ведь есть!

Это все мне передавала Марья, умиляясь, какой у нас охранник ответственный. Меня, откровенно говоря, такая навязчивая забота раздражала. Слишком рано мне пришлось взрослеть, слишком давно я была самостоятельной и сама за себя отвечала. Забота это, конечно, очень приятно, но и заботой можно душить.

– Если вы сейчас не угомонитесь оба, я в деревню пойду одна! А вы останетесь ждать меня…

– А Туман говорит, что это не деревня и одна ты заблудишься, – флегматично прокомментировала Марья мое выступление, и пес согласно рявкнул, – так что если ты не успокоишь сейчас, он тебя вообще никуда не пустит!

– Хорошо-о, – буквально прошипела в ответ, – но вести себя потише вы можете?

– Не можем этого обещать, заведомо обманывать не очень приятно, знаешь ли.

Да твою ж бабушку! Обложили! С раздражением сунула Марью в корзину и для верности прикрыла ее салфеткой. Вот пусть сидит там и думает над своим поведением. Ткнув пальцем в сторону Тумана, предупредила:

– Или ведешь себя как обычный пес, или я вместо деревни иду выбирать себе другой дом, понятно? С вами мне, конечно, спокойнее, но командовать собой не позволю, уясни это сейчас!

Пес, сотканный из черного дыма, пренебрежительно фыркнул и потрусил впереди меня, видимо, показывая дорогу. На возмущенное ворчание Марьи про произвол я предпочитала не обращать внимания! Мое терпение далеко не безгранично и я предельно ясно понимала: позволь я сейчас взять этим волшебным созданиям надо мной верх, так и будут командовать, не давая и шагу ступить без высокого разрешения.