Внутреннее полыхая от возмущения, я молча шла за Туманом до тех пор, пока он не завернул за угол одного из заброшенных домов. Только подойдя к углу здания, я поняла, куда именно собираюсь. Я же не знаю ни местности, ни какие люди тут живут, ни тем более того, как меня тут примут. Конечно, у меня есть местные деньги, спасибо моему неизвестному спасителю, но где их потратить, я и понятия не имела. Это дома я могла спокойно отправиться в любой город и гуглкарты мне в помощь, как и простое человеческое общение. А здесь?

Судорожно вздохнув и сжав кулаки, я сделала первый шаг в новую для меня жизнь, кто знает, как надолго я здесь.

Словами не передать, как я была удивлена увидеть небольшие каменные дома, аккуратные придворовые участки, пыльную, но широкую улицу. Не мощеную, но удобную и ровную. На деревню это и правда мало походило, по крайней мере, в моем представлении. Да, окраина, но окраина вполне себе ухоженная. Господи боже мой, да в Самаре в черте города есть частные секторы в более печальном состоянии. Не дома, хотя и они тоже, а улицы, дороги, вот это все, за что отвечает город.

Вертя головой, я шла за Туманом, который будто понимая, что мне все интересно, значительно снизил темп.

– Туман, нам бы туда, где едой пахнет. Найдешь? – признавая необходимость в помощи, обратилась к охраннику спустя какое-то время.

– Ну, может, и меня тогда из корзины вытащишь, раз уж успокоилась, – не преминула напомнить о себе книга.

Привычно прижав Марью к груди, продолжила свой путь. Одна улица, вторая, повороты, небольшие улочки, Туман как будто точно знал, куда нужно идти, и выбирал безлюдную дорогу. Нет, я, конечно, видела местных жителей. Несколько мужчин работали во дворах домов. Один рубил дрова, второй что-то копал, женщин было однозначно больше. Одна хозяйка, сидя на высокой лавке, стирала, еще одна что-то кричала, высунувшись из окна дома, но я была далеко, слова не смогла разобрать. По улице бегали дети, но они совершенно не обращали на меня внимания. У них своих забот хватало. Все с большим удивлением я наблюдала и за животными, которые изредка попадались на моем пути. Куры как куры, кошки как кошки. Да если вспомнить белок в лесу, можно с уверенностью говорить, что местная фауна очень была похожа на нашу, земную. Да и туман принимал образы легко узнаваемые.

Повернув в очередной раз вслед за своим охранником, я на секунду замерла, ошеломленная звуками, вдруг обрушившимися на меня со всех сторон.

– Ого, сколько народу, – озвучила мои мысли Марья, – интересно, почему не было слышно шума, пока мы сюда не пришли?

– Не знаю, – повертев головой, я поняла, что Туман вывел нас к рынку, – но, кажется, мы нашли, где можно купить продукты.

– Не мы нашли, Туман нас привел.

Пес тем временем прекратил мчаться вперед, наоборот, занял позицию у меня за спиной и не прекращал тихонько ворчать. Кажется, ему тут совсем не нравилось.

– Ну пойдемте, что ли, – неуверенно протянула, вливаясь в поток людей.

Женщины с деловитым видом сновали по торговым рядам, и я была крайне рада, что моя одежда мало чем отличалась от того, что здесь было принято носить. Перед глазами мелькали рисунки и фотографии к статьям про ведьм и ведуний, и я поняла, что в принципе образы-то были взяты не у женщин определенной “профессии”, а просто из какой-то конкретной эпохи. Попала я однозначно удачно.

***

Впервые в жизни мне не было неуютно в толпе, потому как от этой толпы я мало чем отличалась. Уже более спокойно начала присматриваться к окружению. Зазывалы работали как и на любым рынке, да и сами продавцы не стояли молча в ожидании покупателя, а вовсю расхваливали свой товар, предлагая кто что. Тут можно было найти, кажется, все. От продуктов до ткани. Запах стоял, конечно, убийственный, смешиваясь, ароматы выдавали такой результат, на котором совсем не хотелось акцентировать свое внимание. Никогда не любила как пахнет свежая рыба, а тут ее было достаточно. Как и свежего мяса, как и чая, и приправ, и фруктов, судя по внешнему виду. Кто-то громко торговался, выбивая себе более низкую цену, у прилавка чуть впереди собралась целая толпа и там шел оживленный спор, предмет которого оставался для меня невидимым.