— Я все больше и больше убеждаюсь, Лара, что вы не зря получаете жалованье, — рассмеялся вампир.

— То есть вы в этом все же сомневались? — шутливо нахмурилась я.

— Ну кое-какие сомнения были, конечно, — рассмеялся в ответ мистер Янги.

— Интересно, — немного обиженно протянула я, — чем же были вызваны ваши сомнения в адрес моей компетенции?

— Возрастом, — улыбнулся он. — Ваши таланты мне были известны. А вот молодость обычно равно неопытность. Но явно не в вашем случае.

— Сочту за комплимент, — лукаво хмыкнула я.

— Комплимент, Лараэль, я сделал вашему наряду, а это истинная правда, — ответил он, смутив меня своими словами.

Как бы я не пыталась увести разговор о моих платьях, Тарух сам возвращался к ним. Я уже готова руку дать на отсечение, но я ему определенно не просто симпатична.

— А чем отличается комплимент от правды, мистер Янги? — у нас уже начался чистой воды флирт, и мне это до безумия нравилось.

— Мое мнение, что ничем. Только комплимент — это правда, поданная красиво. Тут все зависит от тона и отношения того, кто его высказывает, — ответил он.

А мне так и подмывало поинтересоваться его отношением ко мне, но на мое спасение, мы въехали на дворцовую площадь и медленно поползли к главному входу. Пока наш тюльбери неторопливо подбирался к своей цели, я рассматривала дворец, выуживая из памяти свои детские воспоминания.

Я вспоминала, как отец в очередной раз разругавшись со своей матерью, решился просить о чем-то императора. Чтобы быть убедительнее, прихватил и нас с мамой. Как же меня вымотало то путешествие! Мы прибыли в Ливви, не имея разрешения на аудиенцию. Но отец решил, если мы приедем в столицу и будем тут терпеливо ждать, то оно обязательно будет.

Не помню уже сколько прожили на постоялом дворе в пригороде Ливви, но тот ужас до сих пор в моей памяти. Теперь я понимаю, что поселились мы там потому, что было недорого. Подворье было, наверное, одним из самых дешевых в округе судя по его постояльцам: в основном страшные бородатые гоблины, которые иногда не брезговали пристать к маме в моем присутствии. Отец на это все смотрел сквозь пальцы. А мне было дико страшно, когда один из этих бородачей присел к нам за стол, где мы все втроем обедали, и, не обращая никакого внимания на отца, начал что-то говорить матери, от чего та залилась краской. Папа же молчал и спокойно ел, а затем в номере устроил маме разнос.

Но и это еще не все. Кровати! Они должны стоять в пыточной. Я, маленькая пятилетняя девочка, утомленная длительной поездкой, не могла спать на них спокойно. Настолько было жестко, белье было таким колючим, что я постоянно просыпалась от того, что мне хотелось почесаться.

Когда же мы спустя какое-то время получили аудиенцию у императора, отец не воспользовался нормальным экипажем, а снял гужевой тарантас! На нем нельзя заезжать в центр Ливви! Мы пешком шли до дворца из какого-то района, где нас высадили! На все мои стенания, родители только шикали на меня, призывая к благоразумию. Пятилетнего ребенка!

Попав во дворец, мне уже хотелось спать, есть, пить и в туалет, о чем я незамедлительно сообщила мужчине, встретившему нас, за что получила от отца суровый взгляд. Но мне повезло, встречающий оказался понимающим, вызвал какую-то женщину, которая и выполнила все мои просьбы, кроме сна.

Так что все впечатление от дворца у меня было испорчено нашим путешествием. Поэтому особого трепета поначалу не испытала. Зато, когда мы вошли к императору в кабинет, и я увидела широкие окна от потолка до пола, позолоченную люстру, красивый стул на львиных ножках, огромный стол и кучу стеллажей с книгами, испытала настоящий детский восторг, как будто попала в сказку. А вот самого Ордара я и не запомнила, настолько мне было страшно с ним общаться, что почти не смотрела на него.