Вспомнить бы только — где.

20. Глава 20

— Так, гвардейцы. — Андрей Георгиевич потер руками лицо, отгоняя сон. — Давайте еще раз — с самого начала и по порядку. Я ни черта не понял.

И я бы на его месте тоже… не понял. В такую-то рань — короткая стрелка часов на стене еще не доползла до четырех. Да еще и после возлияний в компании деда, который на моей памяти не раз под настроение употреблял изрядный графин домашней наливки Арины Степановны. В одиночку — хоть и под сытный ужин.

Так что вид у Андрея Георгиевича был помятый, мрачный и настолько сонный, что даже всерьез сердиться он, похоже, пока еще не мог.

Всю дорогу до Елизаветино мы сидели как на иголках. Даже Костя. В конце концов, это он усыпил всех в усадьбе и вытащил меня проветриться в город. И первым сцепился с Воронцовым — а я уже подключился позже. И, как ни крути, все это дело остановил: демонстрация боевого плетения, рассчитанного на седьмой магический класс, прищемила хвосты шакалам — и ничего по-настоящему серьезного не случилось.

Ну, кроме того, что уже завтра к обеду весь Петербург будет знать, что почти бездарный младший внук князя Горчакова вдруг осилил заклятье уровня капитана гвардии.

Дед бы убил. Без вариантов.

И именно поэтому мы, посовещавшись по пути, решили для начала сдаться Андрею Георгиевичу. Тот проснулся не сразу, едва не врезал Косте Булавой — но потом все-таки разлепил единственный глаз и, матерясь под нос, кое-как натянул халат, засунул ноги в тапки и прошлепал в кабинет. Там ему, похоже, думалось лучше. Зато все наше сбивчивое бормотание по пути через коридор безопасник не иначе как пропустил — или вообще не слушал.

Пришлось начинать сначала.

— Да чего тут по порядку, — вздохнул Костя. — В общем, мы с Саней…

— Это я уже понял. Давай конкретнее, Константин… и так голова чугунная.

Андрей Георгиевич бестолково пошарил по столу, схватил пустую пачку от папирос, крякнул и тут же полез в ящик за новой. Я запоздало подумал, что ему не помешала бы пара чашек кофе, но принести их было некому. Костя намертво усыпил всю прислугу… не самим же идти на кухню?

Хотя желание удрать присутствовало: слишком уж тяжелый у безопасника был взгляд.

— Подрались у Гижицкой в клубе. — Костя покачал головой. — Точнее, чуть не подрались. С Воронцовым.

— Ага. А как там оказались? Удрали? — мрачно усмехнулся Андрей Георгиевич. — Ты за этим меня с дедом за стол усадил?

— Было дело, — признался Костя. — Вы так Сашку загоняли, что он совсем лета не видел. Это я его подбил, так что…

— Отставить «подбил». — Андрей Георгиевич сердито сдвинул брови. — Заставил? Скрутил и в город в багажнике вез? Или он все-таки сам?

— Сам, — вздохнул я.

— Раз сам — то сам ответ и держи… А дальше чего было?

— Машину Воронцова у клуба увидели. — Костя откинулся на спинку стула. — Я даже думал не ходить — но чего ж теперь, прятаться?

— Много чести, — буркнул я.

— Цыц! — Андрей Георгиевич погрозил мне пальцем — и тут же зажег на его кончике крохотный огонек, прикуривая папиросу. — Константин, давай дальше.

— А дальше просто: Воронцов с секундантом нашим, — Костя кивнул в Славкину сторону, — не поделил чего-то. Я вступился, как положено. А там слово за слово — а с Воронцовым человек десять стоит, не меньше. А за мной Ванька Бахметов… Горячая кровь, татарская — ну, он его сиятельству, значит, в глаз и…

— Первый полез? — уточнил Андрей Георгиевич.

— Нет.

Мой однокашник, до этого тихо ежившийся в кресле, вдруг подал голос. Он молчал и в усадьбе, и всю дорогу в машине — я уже почти успел забыть, что мы с Костей прихватили его с собой. После такого не хотелось оставлять Славку одного… да и с Воронцова сталось бы сорвать на нем злобу после нашего отъезда.