По совету Бергит я прежде, чем спуститься в зал, поднялась к себе в покои, очистила одежду от пыли и паутины, собиравшуюся в подвалах замка. Быстро перекусила постной похлёбкой и приказав установить на постамент стол и кресло, отправилась в зал.

Там меня уже дожидались главы общин. Большая часть из них были кряжистыми воинами, лет так пятьдесят на вид, но были и молодые совсем парни. Наверное, принявшие род, скорее всего, недавно и поэтому молчали, в отличие от старшего поколения.

Одно радовало, ничего требовать от меня главы не смели. Здесь в мире Валаар почитали силу, а лорд Эсхейма пусть даже и женщина — это сила могущественная. Но есть в этом статусе и минусы, во-первых, по их разумению я должна всё знать, а во-вторых, с лёгкостью обязана разрешить все их трудности. Вера в моё слово была безоговорочной и по этой причине, спросить у более опытных глав элементарные бытовые вопросы я не могла. Сразу возникнут сомнения о моей силе, а мне этого точно не надо.

— Леди Лиат, запасы трав тоже закончились, мне бы помощников, успеем собрать до холодов немного, — подключился к жалобам Виллум, от которого я точно не ожидала такой подставы.

— От каждой общины по две девушки тебе хватит?

— Да, госпожа, — почтительно склонил голову лекарь, — только не увечных, а то задерживать будут.

— Слышали? Завтра отправьте в помощь Виллуму по два человека, — распорядилась, сделав очередную запись на листе бумаги.

Когда в зал занесли стол и кресло и установили их на постамент, а следом прошла я, у собравшихся на лицах было неподдельное изумление. Но когда я разместилась за этим самым столом и попросила перечислить проблемы и заботы, народ окончательно очумел и некоторое время пребывал в немом потрясении. К сожалению, это длилось недолго, и меня уже через несколько минут засыпали горестями и тревогами, успевай только записывать.

— Отправим. Понимаем, что дело важное, наши запасы тоже пусты, — ответил за всех, на вид самый старший, чуть замявшись, продолжил, — леди Лиат, так как быть с зерном-то? Боюсь эту зиму немало людей уйдёт за грань.

— С зерном решим, — уверенно проговорила, будто у меня и правда имелись мысли на этот счёт, чуть помедлив, лениво бросила, — на то я и глава, вот только и вы главы своих общин, неужто на склад рода рассчитываете? Чем семью свою кормить будет? Или ко мне всё придёте?

— Свои семьи мы уж как-нибудь прокормим! — тут же взвился самый хмурый, немного подавшись к постаменту, — рыбу заготовим, хотел осенью продать её, но чего уж теперь, обменяю на хлеб у Къетилов, до них войска не дошли.

— В убыток себе обменяем! Род Къетилов завсегда жадными были! — поддержал хмурого, рыжеволосый, — я сыр обменяю, успеет вызреть. А ещё камни чёрные Эйвинсам соберём, тех правда тоже потрепало, но овцы в горах сохранились.

— Шкатулки продам латранцам, они крупы привезут! Уж свою семью найду чем прокормить!

— Озёра только уткой забило! Рыбу пугают, — проворчал кто-то из толпы, — надо крючки ставить.

— Пацанят отрядить, бабы на полях репу сеять пойдут, может, до первых холодов успеет налиться. Только поставить кого постарше с ними надо, дождей давно не было, кабы беды не случилось, когда утку жечь станут.

— Зачем уток жечь? — вклинилась в беседу умудрённых опытом мужчин, не понимая, почему таким варварским способом планируют избавиться от мяса, которого у нас нет, — заготовить и в ледник сложить.

— Госпожа, мы же не латранцы какие, чтобы грязную птицу есть, — с недоумением протянул рыжебородый, тут же поясняя, — она жрёт всё подряд, мясо воняет — нечистое.