— Я его помню, — улыбается мама. — Ты маленький был, лет пять, не больше. В цирк вас с Радом водили. Ты клоуна испугался, — сквозь слезы смеется мама. — Брат так тебя успокаивал, так успокаивал, а потом увидел этот зайца и уговорил меня его для тебя купить. Я еще не хотела, он же страшненький. А Радик уперся и все. Ты с этой игрушкой спал, пока в школу не пошел, а потом она на тумбочке еще долго сидела. Пока ты совсем не вырос…

— Я поеду, мам. Буду звонить сейчас реже. Работы будет много. Не говори отцу, что я приезжал.

— Не скажу. Пойдем, — она так и плетется рядом со мной в расстроенных чувствах.

Просит подождать в холле пару минут и выносит пакет с ароматно пахнущей домашней выпечкой. Наш повар всегда пек хлеб, булочки всякие, круассаны. Не отказываюсь, чтобы не обидеть маму. Прощаюсь с ней, жму руку охраннику на выходе и без сожаления покидаю особняк наследственных медиков Яровских.

Таксист видит меня с сумкой. Грузим ее в багажник. Обхожу машину, открываю дверь с той стороны, где тихонечко сидит мой персональный Домовенок.

— Держи, — протягиваю ей зайца. — Грязный только. Постирать надо.

Она бережно принимает его из моих рук и чертовски мило прижимает подарок к себе, гладит пальчиками по странным ушам.

— И вот еще, — вручаю ей пакет со вкусняшками, — домашнее. Жуй, а то тебя ветром скоро сдувать начнет.

Она ставит его рядом, а зайца прижимает к груди как родного. Пряча улыбку за привычной ухмылкой, сажусь вперед и настраиваю зеркало так, чтобы мне хоть немного было видно Кузю. Она что-то бубнит зайцу, отчищая его от серой паутины, разглядывает со всех сторон, теребит уши. Не смотреть на нее не получается. Слишком она чистая в этом дерьмовом, насквозь прогнившем мире.

«Они бы подружились с Риткой», — почему-то подумалось.

Везет мне на неискушенных, наивных девочек. Но Рита хоть невестой была, я права на нее имел и оказался нахер не нужен. Не дотянул до идеала. Зато с этим успешно справился старший брат. Теперь вот Кузя. С ней все не так, как было с Ритой. Эта девчонка умудряется заползать очень глубоко в меня, при этом ни черта не делая. А я так не хочу!

Много курю, пока едем. Сам над собой ржу. Запрет отца нарушил, книги забрал, зайца этого чертового прихватил… для нее. Какого хуя происходит?! Куда я лезу на те же грабли?! Зачем?! Зачем, мать его?! Мало меня ломало после истории с Ритой и Радом?

Видимо, мало…

Не сразу соображаю, что тачка остановилась возле нашего забора. Очнувшись от раздумий, прошу охранника помочь затащить покупки и сумку с книгами в гараж. Домовенок так и идет за мной, прижав к себе одной рукой зайца, а второй разламывая пышный круассан со сливочным кремом. Она закладывает пальчиками кусочек выпечки в рот, а я как дебил пялюсь на это и у меня встает. Охуеть! Член неприятно трется о ширинку при виде того, как она ест. Заебись! Только вот этого мне еще и не хватало. Отворачиваюсь, чтобы не видеть, как на ее губах остался мутноватый домашний крем. Если она сейчас начнет его слизывать, я взорвусь. От злости. На себя! На неправильную реакцию своего тела на эту несуразную, худенькую девчонку.

Столько баб вокруг, мечтающих забраться в мою кровать. Стоит только позвать… Надо позвать. Или самому свалить, чтобы она не видела и не слышала того, что происходит наверху. Хотя, с другой стороны, пусть видит и слышит. Пусть лучше злится на меня. Это позволит нам держаться на расстоянии, как и должно быть. Как и было запланировано еще совсем недавно, когда я только нашел ее и решил оставить у себя.