— Ага! Сейчас вырвет прямо на тебя! — не подумав огрызнулась в ответ, чем и выдала себя с потрохами.

— Актриса из тебя хреновая! — усмехнулся Митя.

— Как и из тебя, Добрынюшка, богатырь!

— Ну, Скворцова, молись! — окрысился парень и в тот же миг, рывком оторвав меня от земли, как мешок с картошкой закинул себе на плечо.

— А-а! — закричала я истошно, болтая ногами. — Отпусти меня немедленно!

Но Митя был абсолютно глух к моим законным требованиям.

— Марья Филипповна, нашатырь отменяется! — пробасил он, бодрым шагом направляясь к выходу. — Не благодарите!

— Добрынин, верни меня на землю! — не жалея сил, я била парня кулаками по спине и не оставляла попыток освободиться, да только силы были неравны. Митя глухо посмеивался и даже не думал останавливаться.

— Марья Филипповна, ну скажите ему! — протянула я, отчаянно цепляясь за косяк медкабинета, как за спасительную соломинку.

Но по всей вероятности, и ангельскому терпению фельдшера пришел конец. Вместо того чтобы вызволить меня из лап чудовища, она обреченно пожала плечами и, наградив меня сочувственной улыбкой, поспешила закрыть за Добрыней дверь.

— Угомонилась, Матрешка? — процедил Митя, когда, потеряв всякую надежду на спасение, я обмякла в его руках.

— Просто жду подходящий момент, чтобы выбить тебе пару зубов!

— Ну-ну! — перехватил меня поудобнее Добрынин. — Не дождешься!

Не сбавляя шага, он пронес меня по длинному коридору, а потом свернул к холлу на первом этаже.

— Ты куда меня несешь, Митя? — внутри все сжалось от страха.

Это здесь, в этом крыле школы, даже во время перемен всегда было малолюдно. Другое дело — холл!

— Домой! — рявкнул парень.

— Добрынин, отпусти! — жалобно пропищала, представляя, какой шум поднимется, если я в таком виде на людях появлюсь.

— Не-а, — явно издевался надо мной Добрыня.

— Пожалуйста! — застонала чуть громче. Это ж какой позор: Скворцова кверху попой! Ладно хоть я все еще была в спортивной форме… Кстати, о форме!

— Митя! — опомнившись, я дернулась и чисто случайно попала коленом Добрынину под дых.

Мой похититель вынужденно остановился, а я продолжила:

— Мне переодеться нужно!

— Так дойдешь! — прохрипел парень.

— Куда? У меня в раздевалке рюкзак, а там ключи от дома.

Немного подумав, Добрынин кивнул.

— Ладно! — и даже скинул меня с плеча. — Я тебя в холле подожду, возле расписания, — произнес он, потирая место ушиба. — Но если через пять минут…

— Знаю-знаю! — как можно скорее я отскочила от Добрынина на безопасное расстояние. — Если через пять минут не приду, ты снова обратишься в чокнутого гамадрила.

Сузив свои глазёнки, Митя что-то бессвязно прорычал.

— Возвращайся в зоопарк, обезьянка! — дав дёру, прокричала я на бегу. — Я не приду!

Жаль, Сергей Петрович прозябал на уроке и не видел, с какой скоростью перепуганная Скворцова способна преодолеть дистанцию от медкабинета до раздевалки. Без всяких сомнений, я установила новый мировой рекорд!

Запыхавшаяся, раскрасневшаяся, я смогла нормально вздохнуть, лишь когда дверь женской раздевалки закрылась за моей спиной.

— Фух! — навалившись на стену, я уперлась руками в колени и рассмеялась: грозный снаружи, Добрынин весьма ожидаемо оказался слабаком внутри. А потом вдруг услышала странные звуки — здесь кто-то был, кроме меня, и этот кто-то явно плакал.

— Таня? — оттолкнувшись от стены, я подошла к окну, возле которого, скрючившись в три погибели, сидела Рябова. — Ты чего? Что случилось?

Я только сейчас заметила, что на вешалках не было вещей — лишь мои одиноко валялись в уголке. По всему выходило, урок физкультуры давно закончился и начался новый. Но почему тогда Рябова была здесь, а не на классном часе.