— Я проверяла зелье на пациентах лечебницы с разрешения куратора и под его же присмотром. Ни один не умер, — почти обиделась.

Но втайне, конечно, гордилась, что Торнграву в принципе известен мой рецепт.

— Потому что ваши пациенты умирали до этого, — не впечатлился он и отошёл к полкам, задумчиво изучая их содержимое. — Терять, собственно, было нечего. Тем не менее, я счастлив.

— Что никто не умер?

Обычно практика у почтенного лекаря или зельевара начиналась с запретов. Тебя тыкали носом, куда лезть можно, куда нельзя, а куда совсем нельзя. Такое себе непреложное правило среди нашей братии. Но Торнграв молчал, и я не стала напоминать, вставая рядом.

— Что вы с Верасом на это решились.

Торнграв вдруг развернулся, а я отпрянула от слишком близкого соседства с немолодым, но всё ещё достаточно красивым магом.

— В лекаре, милая моя, главное не количество развешанных по дому благодарностей, число спасённых больных и выпуклость живота, — он руками показал громадный шар вокруг своего. — Главное — это упорство и храбрость. Если бы я, в тот далёкий жаркий день испугался побоев, мести или мнения торговцев, шари Жаганн не прожила бы ещё тридцать лет, а я так и остался безымянным воришкой на Аграсском рынке. Да прибудет Святое трио с этой благословенной женщиной!

И Торнграв приложил сложенные в щепоть пальцы ко лбу, а потом достал из-за ворота солнце на золотой цепи и приложил к губам, спрятал его и уставился на меня, подняв бровь.

Ждал глупых вопросов? Это очередная проверка на знания? Если так, то он просчитался. Потому что я знала, Святое трио — другое название рианов в Миерии, а ритуал — что-то вроде акта уважения к Аворию, Анерию и Арентае. Пусть даже их трио носили отличные от наших рианов имена, но суть была одна.

— А как же магистр Свернбург? — Отошла на шаг, присела на край стола. Ладонями провела по тёплому дереву. — Он был упорен и храбр. И убил в своих экспериментах больше трёх тысяч жителей. Примерно четверть Унаша?

Я прекрасно знала, насколько выгодно смотрюсь. Ар бы слюной изошёл, но от Торнграва мне требовалось другое. Уверенность, что этому умному и слегка сумасшедшему магу можно доверять. Хотя бы в том, что ему важны не мои достоинства в расстёгнутой на лишнюю пуговицу рубашке, а то, что выше. И намного ценнее.

И Торнграв не разочаровал — когда я подняла глаза, он смотрел с прищуром, но без интереса к моему телу, даже по меркам дворца слишком обтянутого штанами и рубашкой.

— Свернбург был храбрым. Трусами оказались те, кто закрывал глаза на его безумие. Это разные вещи, милая, и хочется верить, что эту разницу ты чувствуешь.

— Вполне, — кивнула, глядя на него совсем другими глазами.

— И прекрасно, — хлопнул в ладони Торнграв. — А теперь заканчивай наводить меня на греховные мысли и за работу!

Волшебные, я очень рада, что вы со мной❤ Спасибо вам за поддержку и интерес!

11. Глава 10

— Не-ет. Я же сказал, что не сработает. Ари, звёзды тебя пожри!

Алек ругался второй час — на оришанском, на миерском и даже на древне-анершератском. Каждое моё движение он сопровождал нахмуренными бровями и задумчивым потиранием подбородка. Первые полчаса, пока не начал ругаться — иногда на трёх языках одновременно.

— Звёзды молчаливы и бездушны, — улыбнулась, добавляя в основу четвёртую часть яда каирры. Если добавить сразу всё, нас ждал большой бум, проверено. — Им безразличны людские дела.

— Это по вашей версии, — вздохнул Алек и опёрся бедром о стол рядом. — В Миерии верят, что звёзды направляют каждого из нас, простых смертных. Что их оставило Трио, дабы наблюдать и направлять нас в коротких, лишённых смысла, жизнях.