Моя нанимательница словно подслушала мои мысли:

— Мисс Смирнова! — нервно воскликнула она. — Поймите меня как женщина женщину: я люблю своего супруга! И хочу, чтобы он жил! Желательно, полноценным мужчиной! А здесь ему не могут оказать необходимую помощь и только разводят руками! Здесь он точно обречен на смерть! Если же вы сейчас стартуете, у нас появится шанс! У моего супруга на жизнь, а у меня — на семейное счастье!

В чем-то девица была права. Медицина на этой чертовой планете была на нуле, если не на минусовой отметке. Те, кто побогаче, держали собственные медицинские капсулы и при необходимости советовались с врачами по галанету, самостоятельно настраивая капсулы в соответствии с их рекомендациями. Беднякам же оставалось лишь уповать на несуществующего бога. И как я понимала, в случае моих нанимателей, капсула ничем не могла помочь, она лишь поддерживала состояние больного. Со временем он бы просто угас. Что же с ним такого страшного случилось?

— Мисс Смирнова, — ворвался в мои мысли нервный голос девицы с голограммы, с отчетливо звенящими в нем истеричными нотками, — вы не будете отвечать за состояние моего супруга! Для этого с вами летит медик! Ваше же дело как можно аккуратнее стартовать, провести яхту через метеоритные пояса, и посадить как можно ближе к клинике. Чтобы не пришлось еще долго добираться до нее местным транспортом!

Перед подписанием контракта я выяснила, почему миссис Медервас Абату, указанная в контракте как мой наниматель, искала пилота, умеющего сажать звездолеты на очень ограниченные пространства: клиника, в которой согласились принять ее супруга на лечение, находилась чуть ли не в самом центре горно-лесного массива. Для больных самое то: чистый, обогащенный воздух и красивые, умиротворяющие пейзажи вокруг. Обратной стороной этой лепоты было то, что до клиники запрещалось добираться летающим и наземным транспортом. Только подземными туннелями. А подземный транспорт до сих пор не отличался высокой скоростью. И дорога до клиники растягивалась почти на сутки по всеобщему времени. А это несомненный вред супругу моей клиентки. Мне нужно было посадить космолет на небольшой пятачок в горах, всего в тридцати минутах пути от клиники. Оставался вопрос, почему звездолету можно приземляться в горах, а пользоваться летающим и наземным транспортом нет. Но миссис Медервас Абату просто проигнорировала этот вопрос, сделав вид, что не расслышала.

— Мисс Смирнова, — снова нервно позвала меня деваха с голограммы.

И я нехотя отозвалась:

— Я еще на яхте, как раз собиралась ее запереть и пойти пообедать…

— Пожалуйста, скажите, что готовы стартовать сразу же, как только в порт доставят капсулу с моим супругом! — взвизгнула она. — Все ведь уже готово к отлету?

И снова у меня в груди тяжело заворочалось нехорошее предчувствие, а я испытала почти непреодолимое желание сказать, что нужно еще немного времени. Я б могла потребовать проверки технического состояния главного двигателя, перед путешествием с таким грузом за подобное требование меня бы никто не счел перестраховщицей. Или сказать, что необходимо оформить медицинский допуск, что тоже было вполне правомерным и при оформлении оного исключало любые проверки в пути, так как космолет с медицинским грузом тщательно досматривали и опечатывали в порту. Этим допуском практически никогда не пользовались как раз по причине бюрократических проволочек. Но в правилах космоплавания он был прописан, так что возразить деваха мне бы не смогла. Но я почему-то практически помимо своей воли и сознания нехотя выдавила: