Ни телеги, ни мула в конюшне не было.

– Р-Сагов город, – все же не удержалась я.

Нельзя было давать волю гневу. Ко всему прочему дракона мне сейчас только не хватало. Но и сдержаться было сложно. Меня обокрали посреди белого дня! Да что там, прямо из-под носа увели все пожитки!

Я развернулась и выскочила на улицу, еще не зная, что буду делать. Неудачи преследовали меня всю дорогу. Глупо было полагать, что сейчас все обойдется. Именно поэтому, когда я заметила свою скрипучую телегу в конце улицы, то не поверила глазам.

Мул лениво тянул повозку, а вел его тот самый мальчонка, который встретил меня у конюшни пять минут назад.

– Вот же мелкий…

Нужно было бежать вдогонку, пока они не скрылись за поворотом. Мальчик не торопился. Он ласково поглаживал мула по морде. Что-то рассказывал ему и даже улыбался. Наверняка радовался такому солидному улову к концу дня.

Еще бы. Мой заработок за три года! Вот сейчас догоню тебя поганец, тогда и поговорим!

Я сорвалась с места, но уже через пару метров запнулась. Не углядела камень под ногой, но виной всему было то, что я увидела в конце улицы. Прямо навстречу мальчишке с телегой вышел Карл.

– Р-Сагов Карл! – шипела я себе под нос, пока летела на грязную мостовую.

Выровняться я уже никак не успевала и растянулась прямо поперек дороги. Запах навоза теперь будет вечность преследовать меня. Улицы здесь чистить не было принято. Лошадиная лепешка подвернулась мне прямехонько под правую руку. Хорошо хоть лицо осталось чистым. Чудом я сумела удержать голову на весу.

Я всегда знала, добра людям делать нельзя. Ничего хорошего из этого не выйдет. Помогла вот горожанину с грустными глазами, и теперь он…

Я пригляделась. С земли было плохо видно, но похоже… Карл перехватил поводья у мальца, что-то ему сказал. И тот рванул в сторону, только пятки засверкали.

Я удивилась еще сильнее.

Поднялась на ноги и попыталась очистить одежду чахлыми листиками плюща, что вился по ближайшему к таверне зданию. Бежать то теперь не нужно было. Выходило плохо. К осени листья пожухли, некоторые высохли и ломались у меня в руках. В итоге я была перемазана грязью, навозом и крошкой из листвы.

Карл развернул телегу и неспешно вел мула обратно ко мне. Оставалось лишь стоять посреди улицы и ждать.

– Интересно, получится ли выпросить у трактирщика ведро горячей воды, – пробормотала я себе под нос. – Или хотя бы теплой…

– Ты все еще собираешься там заночевать? – поинтересовался Карл.

– Ну не в телеге же мне спать, – заметила я. – Или в Страде уже не штрафуют за бродяжничество.

– Штрафуют, – согласился Карл.

– Или быть может, ты знаешь таверну с приемлемой ценой и честным хозяином?

– Знаю парочку таких. Но каждый честный трактирщик в глубине души алчный…

– Я поняла, – с силой вырвала поводья у Карла. – Значит буду ночевать в конюшне. Общество лошадей куда приятнее, чем общество людей в Страде.

Кое-как отряхнувшись, я забралась на телегу. Хотелось разозлиться, но было нельзя. Тогда я дернула вожжи и направила мула вперед медленным шагом. Нужно было еще придумать как привести одежду в надлежащий вид. Меня и так ни во что не ставили в этом городе, а если еще заявлюсь на порог трактира вся в лошадином навозе, подавно комнату не дадут.

– Постой.

Опять он!

Я обернулась и выпалила:

– Послушай! Спасибо, конечно, что привел мула, но я бы и сама догнала того мелкого. Поэтому на награду рассчитывать не думай даже. А теперь иди своей дорогой, а я пойду своей. Скоро стемнеет, а мне еще ночлег искать.

Не сказать, чтобы я орала на него, но была близка. Раздражение копилось сегодня весь день, и должно было рано или поздно выплеснуться.