По обрывкам слов Торрин понял, что ритуал почти завершен. Ее немного и голос мага стихнет, все прекратится. Нужно только подождать. Но тут он почувствовал, что заслон приближался. Он не просто тянул магию из Торина, но и самого короля медленно тащил к себе. Сапоги скользили по шершавому камню, но сдвигались миллиметр за миллиметром. Глянцевая тьма приближалась. И она ликовала?!

Торрин попытался сделать хоть что-то обернуться, крикнуть, подать знак магу, но сознание, утопающее в боли, не выполняло приказов.

И вот его пальцы коснулись стены. То был не твердый камень, а вязкая черная жидкость, магией приведенная в вертикальное положение. Успев заметить лишь это, Торрин ощутил взрыв такой невероятной агонии, какой не доводилось переживать ни единому живому существу.

Голоса теперь ликовали, бесновались и визжали. Они находились повсюду, окружали Торрина, были внутри его собственной головы, в его мыслях, в его сознании.

Черная вязкая масса заползала ему под кожу, растекалась по пальцам, просачивалась каплями прямо в кровь. Казалось, вся эта тьма полностью состояла лишь из боли и страданий. И они стремились распространиться, захватить все, до чего могли дотянуться, заполнить собою тело Торрина до краев, вытеснить его сознание, выжечь его ядом и желчью.

– Что с печатью? – спросил Торрин и провел ладонями по лицу.

Он сидел на массивном стуле с резной спинкой, оббитой бархатом в центре – на упрощенном варианте трона.

Стол перед ним был пуст, стулья оставлены как попало. Министры давно разошлись, споря и переругиваясь по дороге. Из коридора еще какое-то время доносился гул их голосов.

Заседание длилось несколько часов и прошло не очень удачно. Нельзя было допускать, чтобы министры видели своего короля в изможденном состоянии, Торрин это понимал. Многие из них переглядывались и перешептывались, стоило ему отвернуться.

Авторитет короля был непоколебим, но это положение дел всегда оставалось непредсказуемым.

Торрин явился в зал заседаний сразу после проведения ритуала. Ноги его подкашивались, пальцы дрожали. Ему следовало бы отправиться в постель, пить восстанавливающие эликсиры, а лучше – проспать пару суток, но дела Заваса не могли ждать.

Разведка докладывала, что Кроудж стягивал силы к их общей границе. А это означало лишь то, что соседи готовились к войне.

– Она выстоит еще год, – ответил Морлей. – Сейчас нужно подумать об армии. У Кроуджа хорошее вооружение, нам нельзя отставать. Следует повысить налоги и пустить все средства…

Торрин махнул рукой. Мюррей Муур был не только сильнейшим магов в Завасе, но еще и канцлером. Торрин никогда не оспаривал его талантов в политике и экономике. Привыкший еще с детства опираться на мнение Мюррея, он и в этот раз был согласен. Он конечно, тянул какое-то время с подписанием указов. Но сегодняшнее совещание показало, что медлить дальше некуда. Соседи могли напасть в любой момент. И у них наверняка имелась разведка в Завасе. Если та продолжит доносить, что на армию не выделяются средства…

– Выпей, – Мюррей протянул королю склянку из темного непрозрачного стекла.

Торрин откупорил пробку, принюхался. Запах напоминал тухлую рыбу и розовый цвет.

– Твои эликсиры становятся все интереснее, – пробормотал он и одним махом опрокинул содержимое склянки в рот. Поморщился. Преодолевая тошноту, проглотил.

Торрин не опасался, что канцлер его отравит. Он был рядом с ним всегда. С самого детства, когда последний наследник династии Аддерли взошел на трон. Канцлер оберегал его, учил, управлял королевством, чтобы во время совершеннолетия Торрин не получил руины вместо процветающего государства.