Я быстро переоделась в халат, повесила форму на плечики поверх белого фартука, а вот чёрный отложила на стул. Лямка сзади оказалась наполовину оторвана. Мысленно обругала Дубинина и пошла на кухню, завернув в ванную, помыть руки. Мама с бабушкой уже сидели за столом и ждали меня. После обеда я решила, что сейчас самый подходящий момент и рассказала о путёвке в лагерь, которой меня наградили.

— Не знаю, — задумчиво протянула мама. — С одной стороны ты, конечно, молодец, что путёвку заслужила. Но ты же никуда не ездила одна!

— Вот и посмотрю, что такое пионерский лагерь.

— А как же экзамены? — не сдавалась мама.

— Смена вторая, с двадцать восьмого июня. К тому времени всё уже сдам. Мам, мне же в этом году не поступать, время будет свободное, — сказала я.

— Ну как же? Мы с папой двадцать седьмого уезжаем на курорт, на месяц, путёвки уже дали. Тебя же собрать, проводить надо, — произнесла мама, растерянно. Я почувствовала слабину и мигнула бабушке.

— А я на что? — спросила она. — Неужто сама не соберу? Да и Ленушка у нас девушка взрослая. Там ведь не только она будет.

— Да, мам, — подхватила я. — Учёба комсомольского актива, это очень интересно!

— А из твоей школы кто-нибудь едет? — спросила мама.

— Если только пионеры в другие отряды, — сказала я, бабушка решила поднажать:

— Видишь, наша Ленушка со всей школы одна такая достойная, пусть едет.

— Хорошо, только с папой нужно будет посоветоваться, — сказала мама, и я кинулась её обнимать, понимая, что вопрос решён. Да, главой семьи у нас был папа, но если мама что-то решила, всегда с ней соглашался. Так получилось и в этот раз. Как только папа пришёл с работы, мы тут же выложили ему свои новости.

— А ты, мать, как считаешь? — обратился он к маме. — Я насчёт лагеря. Так Звёздочка хороший лагерь. Говорят, директор там конкретный, правильный. Порядок держит железный. У нашего сварщика жена на своей работе путёвку детям брала.

— Думаю, пусть съездит, путёвка наградная, — ответила мама. — Тем более, сам говоришь, порядок.

Вопрос с моей поездкой был решён.

4. Глава третья. Здравствуй, «Звёздочка»!

После холодного мая наступил прохладный дождливый июнь. Для наших мест — явление редкое. Даже как-то странно было без привычной в это время изнуряющей жары.

Мы стояли около Дворца пионеров, кутаясь в олимпийки. Так стали называть куртку от спортивного костюма после прошедшей два года назад олимпиады. Мы — это я и другие комсомольские активисты. Многих я видела раньше на слётах, сборах и других мероприятиях, но чуть ближе была знакома с Катей, Ренатом и Артёмом. С Артёмом мы познакомились на смотре агитбригад. Он играл белого офицера и очень красиво пел романс, аккомпанируя себе на гитаре. В лагерь он гитару взял, как и ещё двое: парень и девушка, чьих имён я не знала. Даже только это обещало, что скучно не будет.

Пионеров и октябрят уже рассадили в большие «Икарусы», около которых толпились взволнованные родители. К слову, мне с трудом удалось уговорить бабушку не провожать меня до места отправки. Пришлось напомнить её же слова, сказанные как-то родителям: «Ленушка у нас взрослая».

Мы не занимали места в пазике, потому что ждали второго сопровождающего. Первый, вернее, первая — учительница биологии из пятнадцатой школы, стояла с нами и нервно поглядывала на часы. Наконец, она велела садиться в автобус и сделала отмашку рукой кому-то в начале колонны. Автобусы по одному стали выезжать с площади перед зданием Дворца пионеров на дорогу, выстраиваясь за машиной ГАИ.

Наш водитель тоже завёл мотор и тронулся, как только в дверь заскочила наша вторая сопровождающая. Я с трудом узнала в молодой женщине в походной одежде второго секретаря горкома комсомола. А ведь она часто выступала на сборах, да и в школу нашу приезжала. Мне казалось, из всех остальных лидеров молодёжи города, она самая настоящая, что ли. Остальные выглядели слишком правильными, слишком идеальными, словно памятники самим себе. Недавно я где-то прочитала слово «забронзовевшие», вот им оно очень подходило.