Девушка осторожно подходит ко мне и протягивает хрупкую руку, я берусь за неё, как за тонкую ветку дерева. Не поднимет, но придаст уверенности. Встаю снова, жду, пока тело привыкнет, головокружение отступит.

– Пойдём, – требую я.

Мы начинаем двигаться, колени подгибаются, но я распрямляю их и продолжаю ступать вперёд.

– Куда мы идём? – интересуется Настя, держа меня под локоть.

– На задний двор, – сухо отвечаю, сосредоточен.

Никогда дорога до сада не была такой долгой. Стены дома высятся надо мной, давят. Пол ходит ходуном, рука Насти – единственная надёжная вещь, на которую я опираюсь, чтобы не упасть, не показать свою слабость. Мы доходим до заветных дверей, и девушка открывает их передо мной.

– Я не ожидала, что здесь так… красиво, – неприкрыто восхищается она. –  Ваш садовник – просто волшебник!

– Да, – коротко отвечаю, потому что в какой-то степени я и есть садовник.

Много лет слежу за этим садом, он создан по моим чертежам и моим предпочтениям. Нанимаю лучших людей, требуя от них детального подхода. И как награда моей работы – это место, где можно забыться, расслабиться и подумать в тишине.

Мы идём по вымощенной камнем тропе к фигурному фонтану. Я медленно усаживаюсь на скамейку, а девушка подходит к нему и долго смотрит на водяные брызги. Мне тоже иногда доставляет удовольствие смотреть на то, как течёт вода по каменным фигурам.

– Вы любите искусство? – спрашивает она не поворачиваясь.

Она любуется этой грудой камней, будто перед ней дорогой бриллиант. 

– Нет, – отвечаю, продолжая смотреть на неё.

– Почему же? – резко поворачивается и удивлённо смотрит на меня.

– Я считаю это пустой тратой времени. 

– Вы непр… – вздыхает. – Это не так! – возмущается она. – И могу доказать… могла бы, если бы имела право выходить отсюда… – с тоской в голосе говорит она.

Смотрю на неё, пытаюсь вспомнить, что говорил Сергей про неё, когда я приказал выяснить, кто она такая. Но мысли путаются, так как перед глазами вырисовывается фигура, которой я раньше не замечал. Очертания упругой груди плавно переходящей в тонкую талию, округлые бёдра. Она, плавно двигаясь, идёт ко мне. Зачаровывает её образ в лучах утреннего яркого солнца. Что, чёрт возьми, происходит со мной?!

Невольно представляю на ней дорогое платье из модного бутика, и на это раз мне нравится результат.

– Выйдешь, – говорю уверенным голосом.

– Что? – карие глаза становятся вдруг большими и выразительными.

– Выйдешь отсюда, но только вместе со мной.

– Зачем? – задаёт вопрос с любопытством. 

– Я буду использовать тебя в своих целях, – даю честный ответ.

Настя охает: она совершенно не умеет скрывать эмоции. Абсолютно всё читается на её лице. Негодование, злость и безысходность.

– Я не буду ни с кем спать за деньги! – твёрдо говорит она, чуть ногой не топает.

Логика, конечно...

– Ты будешь сопровождать меня на приёмах, – сдерживаю смех. – Через несколько дней я уже полностью смогу вести дела, и светская жизнь – неотъемлемая их часть, – вкрадчиво произношу усталым тоном.

– Но у меня ничего нет… ни платья, ни туфель… я не лучший сопровождающий, – виновато говорит Настя.

– Об этом не стоит беспокоиться. Я поручу всё Сергею, он отвезёт куда надо. Рядом со мной ты должна выглядеть презентабельно.

Настя садится на скамейку рядом, но на расстоянии. Я всё равно чувствую её близость. Внезапно внутри разгорается пламя, которое сжигает всё, что видит на пути. Картины прошлого как киноплёнка. Перед глазами то, как мы сидели в парке с Алёной до её предательства… смерти. Эти ощущения…

– Это всё. Оставь меня одного.