Это всё недосып, Настя, просто усталость и напряжение. Он и так видит во мне глупую девчонку, а теперь вообще будет думать, что я с головой не дружу.

Так. А с чего это меня должно волновать его мнение обо мне? Я тут для мытья полов и всё. Служанка… что в первый же день отсосала своему «боссу». Просто отлично! А ещё стеснялась смотреть на его… и это после того, как во рту до сих пор чувствуется тот вкус.

И между ног стало влажно, как тогда, когда стояла на коленях перед ним и ублажала его. Совсем рехнулась.

Ну вот зачем мне это надо было, могла бы вызвать Сергея, чтоб снять с Тимура эту чёртову повязку. Пока он был без сознания, было полегче, а когда он следит за каждым твоим движением… становится волнительно.

Его горячее тело, эти твёрдые как камень мускулы… боже, Настя, о чём ты думаешь? Забыла, кто он такой, как может унизить и оскорбить? Это Тимур сейчас кажется белым и пушистым, потому что ему больно. Но скоро он встанет на ноги и вновь начнёт быть тираном, которому плевать на всё и вся, которого волнует только своё эго и собственные чувства.

Скрылась под одеялом в своей комнате, будто оно может меня от чего-то защитить, и попыталась уснуть, но куда там. Его совершенное, несмотря на ранение и синяки, тело так и стоит перед глазами. Как наваждение. До сих пор вся дрожу от прошибающего тока после прикосновения к его горячей коже.

В итоге ворочалась всю ночь, удалось уснуть только под утро, а разбудил меня громкий и недовольный голос Сергея.

– Настя, мать твою, вставай уже, – я подпрыгнула на месте, спросонья не понимая, кто я и где.

– Что случилось? Что-то с Тимуром? – спросила я, вылезая из-под одеяла.

Ну естественно, о чём ещё спросить, да?

Сергей застыл, смотрит на меня прожигающим взглядом, сглатывает, и я вижу, как дёргается его кадык. Опускаю взгляд вниз и вскрикиваю.

– Отвернись! – хватаю одеяло и тяну на своё полуобнажённое тело. – Отвернись же, – кричу я на Сергея, который так и стоит как вкопанный.

– Эээм… в общем, иди и приготовь завтрак. Босс проголодался, – разворачивается и выходит из комнаты, а я стою и горю от стыда.

Совсем головой не думаю, всё, приплыли, скоро нервный тик заработаю такими потрясениями. Дура! Чем дальше, тем больше убеждаюсь: мозгов нет.

Умылась, переоделась и поднялась на кухню, где приготовила овсяную кашу с фруктами и зелёный чай. Поставила всё на поднос и стою перед дверью в комнату Тимура, не могу взять себя в руки и войти.

– Я открою, – раздался голос Сергея, который явно подумал, что я сама не могу дверь открыть, так как руки заняты.

– Спасибо, – говорю я и вымученно улыбаюсь, пряча глаза. – Доброе утро, - захожу в комнату, глядя себе под ноги.

– Доброе, – голос Тимура сегодня бодрый и не такой хриплый, как вчера ночью.

– Я всё передал Гене, он разберётся, – говорит Сергей своему боссу, пока я ставлю поднос на тумбочку.

– Хорошо, можешь идти, – по тону, которым Тимур обращается к Сергею, понимаю, что тот что-то сделал не так.

Надеюсь, не попаду под раздачу.

– А как же…

– Иди, Сергей, – с нажимом в голосе повторяет Тимур, и у меня коленки задрожали.

– Понял, – Сергей выходит, оставляя нас один на один.

– Настя, – обращается ко мне, а я боюсь и голову поднять.

Я ведь сказала вчера, что приду и проверю, но так и не смогла решиться на это.

– Да?  – охрипшим голосом.

Всё же беру себя в руки и поворачиваю голову в сторону кровати. Тимур сидит, откинувшись спиной к изголовью, шёлковая тёмно-синяя простыня скрывает нижнюю часть его тела. А вот верхняя ничем не прикрыта, и при свете дня я могу разглядеть каждый мускул на его теле, кубики на животе, до которых я вчера дотрагивалась своими пальцами, очертания мышц груди с парой волосинок и начинающими желтеть синяками, широкие плечи и сильные руки, покрытые тёмными волосками и внушительными синеватыми венами, длинные пальцы… хватит пялиться, Настя!