– Михаил Александрович, – скупо поправил он.

– Хорошо, – кивнула Дана, чувствуя, что сейчас сгорит от унижения. – Я попробую уговорить Кармигодяна и доказать тебе, что не просто так прихожу в офис, – добавила она, пытаясь намекнуть бывшему любовнику, что хороша не только в постели.

– Ладно, – кивнул Агафонов, стремясь побыстрее отделаться от назойливой посетительницы, и увидев, как около двери маячит прораб с Метростроевской Муромцев, громко позвал:

– Заходи, Владимир Петрович!

– Не задерживаю, Дарина Сергеевна, – рыкнул он, вовремя сообразив, что Дана и не думает уходить из его кабинета. А как только закрылась дверь, добродушно заметил:

– Пока ты мне не начал рассказывать о проблемах, пришли в офис бригаду отделочников. Хочу в одной из комнат заново обои переклеить. Ну, и там демонтировать кое-что надо, – пробурчал он. – Только не болтливых, лады?

– Конечно, шеф, – кивнул прораб, поняв, о какой комнате идет речь. – Все сделаем в лучшем виде, – и тут же перешел к волнующей всех стройке. – Да там сваи, Саныч, блин… Там панели! Ну, хочешь, сам приезжай и посмотри, – в сердцах бросил он. – Откуда столько брака поперло, ума не приложу.

– А ну-ка, зайди, – проревел Агафонов в трубку.

– Хорошо, – пролепетала Дана и через минуту явилась. Вся такая деловая и строгая. С еженедельником в руке.

– Почему у нас вырос процент брака? – холодно осведомился Агафонов и тут же вызвал Кислицына. Тот, обескураженный, вошел в кабинет и молча положил перед шефом помятый чуть грязный листок.

– Что это? – изумился Агафонов. – Где ты это взял? – взревел, когда увидел фотографию и надпись.

– В туалете, – неохотно бросил Кислицын. – Уже по всем этажам пробежались и все сорвали.

– Узнать, кто это сделал, и уволить, – поморщился Михаил. – Зачинщиков, пособников и исполнителей. Это понятно?

– Да, конечно, – пробурчал Кислицын, по камерам наблюдения отследив, кто сегодняшним утром приехал вместе с шефом на работу. – Работаем, Михаил Александрович, – пробасил сдержанно.

– Спасибо за службу, – кивнул Агафонов.

«Интересно, чья это работа? – мысленно озадачился Кислицын. – Ох, и не завидую я тому идиоту, – хмыкнул он про себя и, вспомнив о письме, пришедшем Еве на почту, спохватился. – Хорошо, что шеф пока не спросил. Нужно срочно найти виновного», – решил он и вызвал к себе для серьезного разговора сисадмина.

Агафонов покрутил в руках злополучный листок, выслушал сбивчивые объяснения Даны и матерные причитания Муромцева и, как только остался в кабинете один, позвонил Еве.

– Поедем домой, девочка, – пробурчал он. – Что-то мне работать совсем не хочется…

– А какие альтернативы? – весело осведомилась Ева. – Я делаю для тебя закладки в договорах. Отмечаю все санкции против Демы. Похоже, ему придется в двойном размере тебе заплатить. Домом он вряд ли отделается…

– Это его проблемы, – хмыкнул Агафонов. – А у меня своих полно, – вздохнул тяжко и снова предложил: – Поедем, малыш, а? Что-то я соскучился…

Ева поймала радостный взгляд непосредственного начальника, приняла ее взмахи руками за поддержку и снова игриво поинтересовалась:

– Так какие у вас проблемы, Михаил Александрович?

– Какие… – пробурчал Агафонов. – Домой хочу, в кроватку, и тебя обнять… Всю… – прохрипел он, больше всего на свете желая увезти ее из офиса.

«Дела? Да хрен бы с ними, – мысленно отмахнулся он. – Подождут… А Кислицын, твою мать, пока найдет автора туалетного творчества», – подумал Агафонов, выскакивая из-за стола и надевая куртку.

– На сегодня все отменить, Оль, – скомандовал он. – Если что-то срочное, я на связи, – добавил сурово и, встретив по дороге в юротдел Кислицына, бросил мимоходом: