– Ничего, – Агафонов слегка ущипнул ее за нос и привлек поплотнее к себе. – После свадьбы мы приступим к этой задаче со всей серьезностью…

– А когда намечается великое событие? – от террасы подал голос Никита. – А то мы все в нетерпении.

– В последнюю субботу января, – тут же защебетала Ева. – Здесь, в «Жемчуге», устроим торжественную церемонию для самых близких. Освободите эти дни от приема пациентов, – попросила она отца и братьев.

– Хорошо, – три темных башки насуплено кивнули, как по команде.

– Я сейчас напишу администратору, – промурлыкала Алина. – Представляю эти приятные хлопоты. Платье, туфли… Надеюсь, Ева, ты примешь мою помощь в подготовке?

– И мою! – закричала Настя и радостно кинулась к сестре на шею.

– И мою! – подхватил Егор.

Громко залаял Зак.

– Дурдом, – добродушно фыркнул отец.

И сейчас, поднявшись в лифте в офис «АМА-Девелопмент», Ева чувствовала себя счастливой и смущенной одновременно.

«Это у нас с Агафоновым прошла целая жизнь за новогодние праздники, а народ даже не подозревает, – усмехнулась она, мысленно хихикая. – Выбирали куколку, а нашли жену».

Ева с удивлением наблюдала, как Агафонов, небрежно кинув на кресло в приемной куртку, потащился с ней в юридический отдел. Помог сначала снять пальто и затем, стянув с любимой видавшие виды угги – надеть гламурные розовые ботильоны, специально привезенные в офис.

– Это какое-то оружие массового поражения, – пробормотал Михаил, оглаживая будто перчаткой обтянутую ступню. Пальцы прошлись по высокому подъему, добежали до пальчиков. – Нужно запретить тебе надевать их в офис, – прохрипел Агафонов. – Носи дома… Только для меня… С черным кружевным бельем…

– Дома Егор, – глухо ответила Ева, припоминая, как, вернувшись в город, вдруг оказалась в тихом коттеджном поселке, расположившемся неподалеку от папиной Филипповки.

– Это, конечно, не Демин дом, – фыркнул Агафонов, пропуская вперед Еву и Егора, – но жить можно, – и, предвидя вопросы невесты, обронил небрежно: – Пентхаус совершенно не подходит для семьи, любимая.

– Мог бы и предупредить, – вздохнула она.

И теперь, глядя на расстроенное личико невесты, Агафонов улыбнулся.

– Носи свои сапоги куда хочешь. Я пошутил.

Он клюнул Еву в щеку и засобирался к себе.

– Так, – пробурчал, не желая уходить. – Если что-то нужно, звони. Прибегу, как собака, по первому зову. Если что-то понадобится в мое отсутствие, смело обращайся к Ольге, я ее предупрежу. Когда устанешь, приходи ко мне или, если буду занят, можешь воспользоваться нашей спальней на десятом этаже. Пропуск от лифта Кислицын тебе принесет. Все, – решил он и, будто ставя точку, поцеловал ее в губы самым сладким в мире поцелуем.

– Я люблю тебя, – выдохнул он, когда поцелуй закончился, и снова накрыл ее губы своими.

Ни он, ни она не заметили, как распахнулась дверь в кабинет. И лишь услышав слабое покашливание, с неохотой отпрянули друг от друга.

– Стучаться надо, – рыкнул Агафонов, заметив на пороге Ксению.

– Извините, не знала, – пробурчала она, входя в кабинет и подозрительно оглядывая босса и свою подчиненную.

– По Демьяновскому мне все договоры займов на стол, – велел, выходя, Агафонов, в короткий миг превращаясь из пылкого влюбленного в грозного начальника. – Ксения Олеговна, требуется еще раз пересмотреть все штрафы и неустойки. Я дам указание Надежде пересчитать сумму долга с учетом всех условий договора. А вы пока готовьте предсудебную претензию. Больше тянуть нельзя, – прорычал Михаил и быстро направился к себе, в душе не ведая, как он сможет существовать без Евы. Хотя бы час, или два.