- Боже мой, - притворно вздохнул Агафонов. – Моя нежная красавица-невеста побила самого Демьяновского, грозу нашей пятнадцатой школы… На ком я женюсь, святые угодники! – воздел он руки к небу.

- Обычно я не дерусь, - как ежик, фыркнула Ева. – Но у меня два старших брата. Поневоле нужно держать ухо востро, - смущенно улыбнулась она.

- Уже нет, - пробормотал Агафонов, обнимая ее и целуя в висок. – У тебя есть я, помнишь? – слегка касаясь губами ее щеки, прошептал он.

20. Глава 19

В первый рабочий день Ева заявилась в офис с загипсованной рукой. Конечно, вместо традиционного гипса руку зафиксировали модным турбокастом. Специальным пористым пластиком, идеально удерживающим нужную форму и позволяющим купаться.

– Жаль, что не гипс, Дуська, – посетовал Егор, увидев телесного цвета повязку. – На гипсе можно написать что-нибудь…

– Ага, – хмыкнул Агафонов. – «Спартак» – чемпион, например…

Вот и сейчас, поднимаясь вместе с Михаилом в персональном лифте, Ева в который раз посмотрела на поврежденную руку, а затем перевела взгляд на улыбающегося Агафонова.

– Хорошо, что ты со мной поехала, – пробурчал он довольно. – А то я за целый день с ума сойду без тебя. Захочешь, можешь на диване у меня в кабинете полежать, – добавил он, обнимая ее. С жаром поцеловал в висок.

– Антонина точно Егора из школы заберет? – обеспокоенно подняла глаза на любимого Ева.

– Да, – усмехнулся он, тяжело вздыхая. – Другой вопрос, отдаст ли она его нам вечером…

– Естественно, – нахмурилась она. – Илья обещал. Я ему верю и тебе советую. Да и папа не позволит, чтобы договоренности нарушались.

На короткий миг она будто наяву увидела, как вся ее итальянская семья завалила в «Жемчуг» и заполонила люкс на тринадцатом этаже. Люкс Зака! Ева усмехнулась про себя, вспоминая, как Нина и Агафонов долго спорили в присутствии новых родственников, как Илья и отец уговаривали Нину уступить, но она была непреклонна.

– Ты все равно станешь девок домой водить, – снова ляпнула Антонина, пытаясь отравить благополучие Агафонова и Евы. – Вон, когда на море с Егором в ноябре ездил, бегал по ночам к Данке… Ты, даже когда женишься, ее не бросишь!

Из другой комнаты тут же примчался рассерженный Егор и закричал отчаянно:

– Ты – лгунья, мама! Мы с папой постоянно были вместе! На нашем этаже никто из сотрудников не жил! Ты все придумываешь из-за денег! Папа перестанет тебе платить алименты!

– Устами младенца, – вздохнул тогда Евин отец. – Я думаю, Антонина, тебе следует оставить мальчика в покое, пока дело до невроза не дошло. Лучше позволить ему жить с отцом и моей дочерью, чем потом лечить нервные тики и псориаз…

– Не знаю, – поджала губы Тонечка. – Я – мать! – заявила пафосно.

– Тебе денег мало? – процедил Илья, молчавший доселе. – Или ты хочешь помешать Михаилу жениться на моей сестре, и вернуться к нему?

– Нет, что ты! – опешила Антонина. – Илечка, дорогой, – заскулила она. – Ты все не так понял.

– Тогда пусть Егор живет с отцом и Дуськой. О таком стечении обстоятельств ты могла только мечтать, Тоня. Мальчик взрослый и очень смышленый, поэтому глупо отказывать ему в праве выбора, – отрезал Илья. – А ты, моя дорогая, можешь забирать Егора из школы, делать с ним уроки, а вечером сдавать Михаилу. По-моему, удачный план.

– Согласен, – коротко кивнул Агафонов, обнимая Еву. – Пока у Нины не родится ребенок, пусть она забирает Егора из школы. А там, я надеюсь, отправим Евдокию в декрет…

– Что? – охнула Ева, подозревая, что Михаил сейчас при отце заведет любимую песню «не предохранялись, значит, беременна».