Остолопов лукаво прищурился.

– Да уж минут пять, почитай.

– Как?

– Да так, – Остолопов с виноватой улыбкой развел руками, – шел мимо, увидел вас, да и засмотрелся.

– Степан Иванович, вы меня смущаете! – хихикнула Ольга. – Нет, в самом деле. Я самая обыкновенная девушка, не то что ваши разряженные столичные дамы.

– Э, дорогая моя Ольга Михайловна! Да ведь в том-то и дело, что они лишь тогда и красивы, когда на них дорогие наряды. А одень их попроще, так и смотреть не на что. А вот вы, – Остолопов принялся кружить вокруг Ольги, – вы даже в скромных туалетах кажетесь писаной красавицей. Как сказано в песне, во всех ты, душечка, нарядах хороша!

«Да куда он клонит? – озадаченно подумала Ольга. – Надобно держать ухо востро: этот Остолопчик, похоже, еще тот фрукт!»

– Право же, Степан Иванович, вы мне льстите, – промолвила она. – Но я все равно вам признательна. Знаете… Ведь мы, провинциалки, такие неловкие, так быстро теряемся, стоит нам попасть в большой город.

– Немудрено потеряться, когда ты одета хуже других. Только эта беда поправимая. Стоит лишь проехаться по модным лавкам.

– Особенно когда в кошельке у тебя ветер гуляет!

Остолопов лукаво улыбнулся.

– Ну, допустим, у кого гуляет, а у кого и нет…

– Степан Иванович! – Ольга окинула его строгим взглядом. – На что вы намекаете? Нет-нет, я девушка скромная и не могу принимать подарки от чужих людей.

– Обижаете, красавица моя, обижаете! – Остолопов покачал головой. – Это кто же здесь чужой человек – я, что ли?

– Да ведь мы с вами всего пятый день знакомы!

– Ну так что же? – возразил он. – Подумаешь – пятый день! И потом, вы мне совсем не чужая. Вы – невеста моего друга. И если он сам не может о вас позаботиться, я обязан ему помогать.

«Кажется, дело принимает весьма интригующий оборот, – подумала Ольга. – Но что мне ему отвечать? Как вести себя?»

– И ведь я, наверное, буду вашим посажённым отцом на свадьбе, – с улыбкой продолжал Остолопов. – А раз так, мне положено дарить вам подарки. Иначе нельзя! Таковы обычаи.

– Ну, я даже не знаю, – растерялась Ольга. – Если вы так считаете…

– Конечно, дорогая моя! И давайте не будем терять времени, – Остолопов ласково потрепал Ольгу по плечу. – Позавтракаем – и вперед.

– А мой жених тоже с нами поедет?

– Вот еще! – фыркнул Остолопов. – Да на кой он нам сдался? Нет, я, конечно же, предложу ему поехать, – спохватился он. – Но он все равно останется дома. Такой, знаете ли, домосед.

– Ладно, Степан Иванович, – сказала Ольга. – Значит, сразу после завтрака и отправимся...

– …Опустошать модные лавки, – с улыбкой докончил он и, запечатлев на Ольгиной руке поцелуй, поспешил распорядиться насчет завтрака.

А Ольга пошла наверх – навестить дядюшку. Вчера с ним приключилось несчастье. Выходя из кареты после прогулки, он упал и подвернул ногу. Его отнесли в гостевую спальню и тотчас вызвали доктора. Тот осмотрел Тихона Васильевича и предписал находиться в постели ближайшую неделю. Это очень расстроило Ольгу, и утешало лишь то, что сам дядюшка несильно расстроился. В доме Остолопова имелась прекрасная библиотека, и Тихон Васильевич радостно занялся чтением книг и новомодных журналов. Племяннице же он предоставил полную свободу на время своей болезни, чем она и собиралась воспользоваться.

***

Стоял один из самых прекрасных апрельских дней: солнечный, теплый и безветренный. На Невском проспекте было многолюдно, хотя многие дворяне разъехались по своим усадьбам и дачам. Ведь только законченный лентяй мог усидеть в такую погоду в городе.

В пестрой толпе гуляющих выделялись два молодых человека: сероглазый шатен и кареглазый брюнет. Выделялись они не внешностью, которая была довольно приятной, а одеждой. На шатене был просторный плащ светло-серого цвета, подбитый малиновым сукном в темно-серую клетку, а на брюнете – темно-синий плащ с красной, в синюю клетку, подбивкой. Именно эта подбивка и составляла оригинальную деталь их костюмов.