Френсис сопровождал Джима и доктора Макрея до центрального перекрестка, расположенного под административным зданием, а затем свернул в свой туннель. Несколько минут спустя доктор, Джим и Виллис поднялись в дом Марлоу. Мать Джима встретила их; Макрей поклонился:

– Мадам, я вновь злоупотребляю вашим гостеприимством.

– Что за вздор, доктор. Мы всегда рады видеть вас за нашим столом.

– Хотел бы я найти в себе мужество пожелать вам утратить ваши исключительные кулинарные способности; тогда вы смогли бы понять, что причина моих визитов – вы сами, моя дорогая.

Мать Джима вспыхнула и переменила тему.

– Джим, повесь пистолет. Не бросай его на диване, вдруг Оливер схватит.

Услыхав свое имя, маленький брат Джима немедленно рванул к пистолету. Джим и его сестра Филлис, увидев это, хором вскрикнули «Олли!» – что не замедлил повторить Виллис, который исполнил непростой трюк, воспроизведя оба голоса одновременно благодаря исключительным возможностям своей атональной диафрагмы. Филлис была ближе; она схватила оружие и шлепнула малыша по рукам. Оливер заплакал, Виллис подхватил.

– Дети… – начала миссис Марлоу.

В этот миг на пороге появился мистер Марлоу.

– Что за шум? – спросил он спокойно.

Доктор Макрей подхватил Оливера, перевернул его вниз головой, а затем посадил к себе на плечи. Оливер перестал плакать.

Миссис Марлоу повернулась к мужу:

– Все в порядке, дорогой. Я рада, что ты дома. Дети, идите мыть руки и садитесь за стол.

Младшее поколение повалило из комнаты.

– Так что случилось? – повторил мистер Марлоу.

Через несколько минут мистер Марлоу вошел в комнату Джима:

– Джим?

– Да, папа.

– Как получилось, что ты оставил свой пистолет там, где ребенок мог его взять?

Джим покраснел:

– Он не был заряжен, папа.

– Если всех убитых из незаряженного оружия положить в ряд, длинная получилась бы шеренга. Ты ведь гордишься разрешением носить оружие?

– Да, сэр.

– И я горжусь, что тебе его дали. Это означает, что ты сознательный, достойный доверия взрослый человек. На Совете я поручился за тебя и стоял рядом, когда ты давал клятву. Я гарантировал, что ты будешь следовать инструкциям и выполнять устав честно и неукоснительно, а не только большую часть времени. Понимаешь?

– Да, сэр. Думаю, да.

– Хорошо. Пойдем обедать.

Мягким рокотом соленых шуток и несдержанных замечаний доктор Макрей, как всегда, задавал тон за столом. Вскоре он повернулся к мистеру Марлоу и сказал:

– Ты упомянул что-то о том, что лет через двадцать мы сможем избавиться от респираторов; скажи мне: есть какие-нибудь новости о Проекте?

Колония вела десятки проектов, каждый из них должен был упростить условия существования человека на Марсе, но когда говорили о Проекте, всегда подразумевали атмосферу или кислород. Участники первой экспедиции, Гарварда и фонда Карнеги, охарактеризовали Марс как в целом пригодный для заселения, но с той важнейшей оговоркой, что нормальный человек в здешнем разреженном воздухе задохнется. Однако они сообщили, что в песках марсианской пустыни содержатся миллиарды и миллиарды тонн кислорода – те самые окислы железа, которым Марс был обязан своим красноватым оттенком. Проект предполагал высвободить этот кислород для дыхания людей.

– Разве ты не слышал сегодня новости с Деймоса? – ответил мистер Марлоу.

– Никогда не слушаю новости. Полезнее для нервной системы.

– Не сомневаюсь. Но это были хорошие новости. Опытный завод в Ливии запущен, и запущен успешно. В первый рабочий день он восстановил почти четыре миллиона тонн кислорода – и никаких срывов.

Миссис Марлоу изумилась: