Марсианин заговорил вновь, Фрэнк слушал.

– По-моему, он приглашает тебя пойти с ним.

Джим колебался лишь мгновение.

– Скажи ему, что я согласен.

– Джим, ты спятил?

– Не бойся. У него добрые намерения. Я уверен.

– Ну ладно.

Фрэнк проквакал о согласии. Абориген подобрал под себя одну ногу и размашистым шагом устремился к городу. Фрэнк затрусил следом. Он изо всех сил старался не отставать, но скорость была слишком высока. Он остановился, чтобы перевести дух, и крикнул:

– Подождите меня.

Маска приглушила его голос.

Джим тщетно пытался сформулировать требование остановиться и уже бросил эту затею, как вдруг его осенило.

– Послушай, Виллис, Виллис-малыш. Скажи ему, что надо подождать Фрэнка.

– Подождать Фрэнка? – спросил Виллис с сомнением.

– Да, подождать Фрэнка.

– Ладно.

Виллис заухал что-то своему новому другу. Марсианин остановился и опустил третью ногу. Пыхтя, подбежал Фрэнк.

Марсианин высвободил одну из державших Джима рук и сгреб ею Фрэнка.

– Эй! – запротестовал Фрэнк. – Кончай это.

– Спокойно, – посоветовал Джим.

– Но я не хочу, чтоб меня несли.

Ответ Фрэнка оборвался, поскольку марсианин вновь зашагал вперед. Обремененный такой ношей, он двигался теперь с помощью всех трех ног, из которых по меньшей мере две постоянно опирались о землю. Способ был тряский, но на удивление быстрый.

– Как ты думаешь, куда он нас несет? – спросил Джим.

– Кажется, в город, – ответил Фрэнк и добавил: – Нам нельзя упустить скутер.

– Не беспокойся, у нас еще уйма времени.

Марсианин молча продолжал пробираться к Цинии. Виллис, судя по всему, был счастлив, как пчела в цветочном магазине. Джим устроился поудобнее, чтобы насладиться поездкой. Теперь, когда его голова возвышалась на добрых десять футов над землей, возможности обзора значительно увеличились: он мог смотреть поверх расположившихся вдоль канала растений и видеть все вплоть до радужных башен Цинии. Эти башни не походили на башни Чаракса; на Марсе вообще нельзя было найти даже двух похожих городов. Каждый казался уникальным произведением искусства, воплощенным замыслом того или иного творца.

Джим размышлял о том, зачем построили эти башни, для чего они предназначены, сколько им лет.

Раскинувшаяся по берегам канала растительность окружала их темно-зеленым морем, по пояс в котором шел марсианин.

Широко расправленные навстречу солнцу листья жадно поглощали лучистую энергию – источник жизни. Когда тело аборигена касалось их, они сворачивались, с тем чтобы вновь распрямиться, когда он пройдет.

Приближаясь, башни росли. Марсианин внезапно остановился и опустил мальчиков на землю. Он продолжал, однако, нести Виллиса. Прямо перед ними, скрытый нависшей зеленью, находился наклонный спуск под землю, ведущий ко входу в туннель. Джим посмотрел туда и спросил:

– Что думаешь, Фрэнк?

– Ого! Не знаю, что и сказать.

Ребята бывали в Чараксе и Копайсе, но только в заброшенных их частях, расположенных на поверхности. Впрочем, времени на обдумывание им не дали: их проводник большими шагами устремился вниз по склону.

Джим с криком: «Эй, Виллис!» – побежал следом. Марсианин остановился и перекинулся с Виллисом парой фраз. Прыгун откликнулся:

– Джим, жди.

– Скажи, чтобы он отпустил тебя.

– Виллис в порядке. Джим, жди.

Марсианин двинулся дальше таким шагом, что Джим в любом случае не угнался бы за ним. Он уныло вернулся к началу спуска и уселся на бортик.

– Что ты собираешься делать? – спросил Фрэнк.

– Ждать, я думаю. Что еще я могу! А что собираешься делать ты?

– Хм, я с тобой. Но я не хочу опоздать на скутер.

– И я тоже. Тем более, что вообще нельзя оставаться здесь после заката.