– Ну, а как он исчез?

– Не спрашивай меня, я этого не видел. Свидетели – их было четверо – клятвенно утверждали, что вот он был, раз – и его уже нету, как будто он наткнулся на буджума.

– Что такое буджум? – поинтересовался Джим.

– Вот она, современная молодежь! Темнота! Буджум – это из книги; я откопаю для вас где-нибудь экземплярчик.

– Но каким образом он исчез?

– Не спрашивай. Можешь назвать это массовым гипнозом, если это тебя сколько-нибудь утешит. Меня утешает, но не слишком. Семь восьмых айсберга всегда под водой, это все, что я могу сказать.

Джим никогда не видел айсберг, и сравнение пропало даром, однако, созерцая свернувшегося марсианина, он чувствовал себя крайне неспокойно.

– Ты видел? – спросил Фрэнк.

– Уж лучше бы нет, – ответил Джим. – Интересно, что с ним случилось?

– Баллотировался в мэры и проиграл.

– Неуместная шутка. Может, он… тссс!

Джим внезапно замолчал. Он заметил еще одного марсианина, неподвижного, но не свернувшегося шаром. Вежливость требовала тишины.

Несший их марсианин внезапно повернул налево и вошел в зал; здесь мальчиков отпустили. Помещение показалось им огромным; марсиане, вероятно, использовали его для непринужденных общественных собраний. Здесь повсюду были расставлены каркасы, служившие марсианам стульями. Само помещение, круглое, венчал купол; создавалась иллюзия открытого пространства, так как свод потолка имитировал марсианское небо. Бледно-голубое на горизонте, оно постепенно синело, затем становилось пурпурным и наконец почти черным с ярко сияющими звездами – в самой высокой точке.

Миниатюрное, но вполне убедительное солнце располагалось к западу от меридиана. Благодаря какому-то оптическому эффекту нарисованные горизонты представлялись далекими. Оэроэ на северной стене, казалось, тек мимо.

– Класс! – прокомментировал увиденное Фрэнк.

Джим реагировал сдержаннее.

Хозяин разместил их рядом с двумя каркасами для отдыха. Ребята и не пытались усесться на них – пара стремянок показалась бы удобнее. Марсианин большими печальными глазами взглянул сначала на них, затем на каркасы и вышел из зала.

Очень скоро он вернулся в сопровождении двух других марсиан; все трое несли разноцветную материю и грудой свалили ее посреди комнаты. Первый марсианин подхватил Джима и Фрэнка и осторожно положил их на груду.

– Думаю, он хочет сказать: «Соорудите себе стул», – заметил Джим.

Эта материя не была ьканым материалом, а представляла собой частую сеть вроде паутины, почти столь же мягкую, хотя значительно более прочную, и играла всевозможными оттенками от бледно-голубого до насыщенного темно-красного. Мальчики растянулись на ней в ожидании.

Их «хозяин» устроился на одном из каркасов, другие два марсианина сделали то же самое. Воцарилось молчание. Ребята – не какие-нибудь туристы – хорошо понимали всю бесполезность попыток торопить марсианина. Немного погодя Джима осенило. Чтобы проверить свою догадку, он осторожно приподнял маску.

– Эй! Ты что? – воскликнул Фрэнк. – Хочешь задохнуться?

Джим снова поднял маску.

– Все в порядке. Здесь нормальное давление.

– Не может быть. Мы же не проходили шлюзовую камеру.

– Убедись сам.

Джим опять приподнял маску. Увидев, что лицо друга не посинело и не исказилось от удушья, Фрэнк отважился последовать его примеру и обнаружил, что ничто не препятствует дыханию. В действительности давление было ниже, чем то, к которому он привык дома, и обитателю Земли оно показалось бы просто стратосферным, но все же для малоактивного человека воздуха хватало.

Еще несколько марсиан прошествовали внутрь и не спеша устроились на каркасах. Спустя некоторое время Фрэнк сказал: