Может, не все так плохо, как я себе нарисовала.

- В основном забирают ребенка, а дальше, как договорятся стороны, - отвечает он рассеянно, откручивая камень на своем перстне.

- И ты бы так сделал, да? И пираньям бы меня скормил?

- Да, - он рассеянно кивает, - да что ж такое, - восклицает сам себе, - заело.

Эх, конец, близко. И в окно не выпрыгнуть, Робертом рисковать я не буду.

О, да, стоит уйти от одного, чтобы все равно предстать перед судом другого.

- Тронный зал! – церемонно объявляет наш сопровождающий.

Проходим через широкий проем и оказываемся в просторном помещении. Надо же, Киприот и свидетелей успел найти. Ничего себе, быстро он.

- Проходите, друзья мои, - а вот и он, снова ерничает, - только вас ждем.

В центре зала расположен каменный алтарь, а сверху на нем стоит ритуальная чаша. Тут же, рядом, стоит тощий прислужник крови в черной одежде.

- Руку, ваше величество, - просит он Генриха, едва мы подходим.

Сразу к делу. Даже вступительной речи никто не произнесет.

- Не стоит, я сам, - отвечает Генрих и достает из нагрудного кармана тонкую иглу в футляре. – Я знаком с процедурой. Полагаю, у мальчика возьмете волос, да? Я не позволю ранить ребенка.

Лицо Киприота и прислужника вытягивается. Первым приходит в себя служитель.

- Ваше право, господин. Но результат может быть менее точным.

- Точность зависит от твоего умения варить эту фиолетовую бурду, что булькает в чаше, - презрительно отвечает Генрих. – Адель, волос, дай, пожалуйста. Ты это сделаешь наиболее безболезненно.

Судорожно всхлипываю, а потом сажусь на корточки перед Робертом.

- Я аккуратно, мальчик мой, так надо.

Со слезами на глазах добываю волос и отдаю его дрожащими руками Генриху.

- Спасибо, - он кивает. – Ладно, не будем затягивать.

Генрих резко протыкает палец, на нем тут же появляется маленькая капелька крови. Время словно замедляется. Вся моя жизнь сосредотачивается на этой капельке, которая постепенно набухает и отделяется от кожи, а потом летит вниз вместе с волосом Роберта в чашу.

Еще мгновение, и жидкость окрасится в зеленый цвет. Еще мгновение, и все узнают, Роберт – сын Генриха. Еще мгновение, и мне настанет конец.