- Конечно, идем. Ты ведь слышала, Киприот всегда рад приютить друга! – отвечаю воодушевленно и тащу ее с Робертом вперед. – Давайте, семья, я хочу успеть поужинать перед сном.

Удивительно, но Адель покорно шагает рядом. Слишком она покладистая у Киприота, мне это не нравится.

Перед глазами всплывает воспоминание, как она «проверяла» свою совместимость с несчастным игрушечником. Тогда-то Адель не робела и не учитывала мое мнение!

От этих мыслей моментально поднимается волна ярости по венам.

- Я по-твоему не мужчина? – вылетает из меня с затаенным раздражением.

- В смысле? Почему? – пугается Адель смены моего настроения.

- Да потому! – останавливаюсь и резко разворачиваю ее лицом к себе. – С этим рта раскрыть не можешь, а меня чуть ли не с порога выгоняла! Еще и кичилась, что сама способна отчитаться по доходам. Да ни черта ты не способна! Или воспользовалась бы другим способом, да?

- На что ты намекаешь? – щеки Адель розовеют, и мне бы замолчать, но я уже не могу.

Внутренняя пружина выстрелила. И без того она долго копила механическую энергию из моей ревности и ярости. Пора отдачу ловить.

- На то самое, - произношу, чуть ли не рыча, - у тебя есть проторенная дорожка решения проблем с мужчинами. Ночь со мной, поцелуй с Ричардом, - зло ухмыляюсь. Хотя одна моя половина жаждет хорошенько врезать самому себе по лицу. – Не стесняйся, я в курсе, что тогда между нами была не любовь с первого взгляда, а холодный расчет.

Адель смотрит на меня огромными глазами и молчит.

На чистом упрямстве подпитываю внутреннюю злость. Часть меня слишком размякла рядом с Адель, и требует немедленно извиниться и обнять ее. Я таким раньше не был. Не позволял вытирать о себя ноги. И сейчас не позволю.

- Нечего сказать, да? – шиплю. Фу. Уже и ущемленной половине меня становится противно. – Ауч.

Мне прилетает пощечина. Больно. Но справедливо.

- Ты и сам был не прочь остаться в тот вечер. Так какая разница до моих целей? – произносит она, а потом отворачивается и берет испуганного Роберта за руку. Ох, какой я дурак, при ребенке устроил ссору. – Спасибо, что довез, обратно я доберусь сама. Не надо меня сопровождать. Ты прав, с тобой теряется мой стержень, появляются мысли, что рядом действительно мужчина, способный решить мои проблемы.

Договаривает она и уходит вместе с сыном.

Н-да. Больше нечего сказать. И на душе неприятно, очень. Раньше я не был столь совестливым, творил, что хотел.

В любом случае, никуда я не уеду, Киприот съест Адель и не подавится. А она мне нужна.

Захожу во дворец, а он словно вымер. Ни одного слуги, стражника или кого бы там ни было еще. Быстро они перегруппировались. Но ничего, я знаю, где кабинет Киприота, сам дойду.

Быстрым шагом поднимаюсь по широкой лестнице, рассматривая ковровую дорожку на ступеньках. Ее не было в мой прошлый визит. Хм, видимо, решили добавить «красоты».

Заворачиваю в нужный поворот и решительно стучусь в массивную дверь из светлой древесины. Проем тоже шире, чем у стандартного входа, но и Киприот с Гризельдой люди немаленькие. Наверное, от того в их дворце многое пропитано тягой к гигантизму.

Не дожидаясь ответа, открываю.

- Прошу прощения, все ушли, а меня забыли, - произношу с улыбкой. – О, так я вовремя, у вас обсуждение вовсю идет.

Киприот восседает за своим столом и смотрит свысока на Адель, расположившуюся сбоку на низком диване. Все дешевые психологические приемы применяет. Гад.

- Генрих, я прикажу проводить тебя в покои, - отвечает Киприот.

- Не стоит, я посижу тихонечко, послушаю вас, - занимаю стул у выхода. – Вы продолжайте, я не буду мешать.