Арна ничего не ответила, лишь сильнее прижала дочь к груди: в таком состоянии свою девочку ей еще ни разу не приходилось видеть.

— Дай я посмотрю, — уже не стесняясь своих слез, произнесла она, слегка отодвигая край ночной сорочки с плеча девушки: алые разводы вперемешку с синеющими гематомами вдоль спины дочери разрывали ее сердце на части. — Я принесла мазь, сейчас все обработаю.

Энн кивнула: без посторонней помощи справиться ей было не под силу.

Ларус сорвался накануне того дня, когда Арна вместе с Оскаром и Петером уехала в город за покупками. Энн к тому времени уже почти неделю жила в родительском доме, вернувшись сразу, как стало известно об исчезновении Хинрика. Разве могла она подумать, что даже в этом отец будет винить ее?

Несколько дней Энн просто была рядом, на подхвате, помогала по хозяйству. Ларусу и Арне было не до того: на след Хинрика выйти никак не удавалось, а размер неустойки, озвученный представителем Адама, рос с каждым часом словно на дрожжах.
В тот день, оставшись с отцом наедине, Энн набралась смелости рассказать ему об афере алмазного короля, но стоило той лишь заикнуться о знакомстве последнего с Ангуром из Дезирии, как Ларус взорвался: схватил первое, что попалось под руку, и замахнулся на дочь. Ни с какой лестницы Энни, конечно, не падала, но причинять еще большую боль Арне своими признаниями не хотела.

— Уже не так больно, мам, — Энн пыталась успокоить мать, ощущая, как дрожат ее руки, прикасающиеся к следам дикого гнева Ларуса. — Правда, все хорошо.

Но, чем больше Энн пыталась казаться сильной, тем сильнее сжималось материнское сердце: таким агрессивным и жестоким своего мужа Арна еще не знала.

— Непокорная, непослушная, своевольная, — причитала она, аккуратно распределяя лекарство по коже. — Энни, я же тебя предупреждала, что он не в себе. Не стоило подливать масла в огонь. После того как Адам Ваха выставил неустойку, Ларус словно сорвался с цепи. А ты...

— А я оказалась не в том месте не в то время. Почему он во всем винит меня, мам? Нашел бы Хинрика и срывался на нем.

— Мне иногда кажется: будет лучше, если Ларус его никогда не найдет. Если он с тобой сотворил подобное, то что он сделает с ним?!

— Отцу нужна помощь, мам. Есть же какие-то курсы по управлению гневом? Ладно, я уеду, но Оскар и Петер останутся. Неужели тебе не страшно?

— Страшно, дочка, страшно. Я поговорю с ним, обещаю.

Энни улыбнулась, хотя понимала, что все разговоры матери с Ларусом были бессмысленными.

— Ты напоминаешь ему Джоанну, — осеклась было Арна. — Внешностью, характером, поведением. Он до безумия любил сестру и возненавидел ее, когда та принесла слишком много боли в наш дом. Думаю, поэтому он перекладывает на твои плечи всю вину.

— Тс-с-с! — пискнула Энн, когда мать нечаянно задела ссадину.

— Прости, дорогая. — Арна тут же подула на больное место и продолжила: — Я же говорила ему, много раз просила отступиться от этого жеребца. Но нет, он втемяшил в свою голову, что его необходимо продать. Все наши беды от его поспешного решения, а страдаете вы. Прости меня, дочка, что не успела его остановить.

— Все хорошо, мам, — прошептала Энн. — Не переживай так.

— Да как же не переживать?! — выдохнула Арна, убирая тюбик с мазью. — Все, родная. До свадьбы заживет.

— До моей? — засмеялась Энн, несмотря на неприятное жжение в области ссадин. — До моей — точно заживет!

Ближе к обеду она все же нашла в себе силы выйти в гостиную: ей очень не хотелось, чтобы младшие братья заподозрили неладное. К счастью, Ларус так и не вернулся домой, скорее всего, отсиживаясь у Кристофа.