Адам пришел в себя чуть позже, когда сидел уже в центре шаткого, убогого шатра. Вокруг было мрачно и воняло сыростью и гнилью. Обернувшись, Аль-Ваха заметил ту самую старуху, которая, как он считал, привиделась ему раньше. Она сидела, поджав под себя ноги и скрестив на груди руки. Ее стеклянные глаза, не моргая, смотрели вперед, но явно ничего не видели. Ссохшаяся, лохматая, болезненная, она пугала своей внешностью и внушала отвращение. Вот только Саид, сидевший рядом с ней, смотрел на нее, словно на божество.

— Прошу тебя, Зухария, помоги отыскать дочь, — едва слышно умолял он.

— Ты опять все потерял, Саид, — проскрипела старуха.

— А ты снова скажешь, чтоб я отступился от поисков, Зухария? — покорно опустив взгляд, молвил Аль-Наджах.

— Ищи себе, на здоровье, — хмыкнула ведьма. — Да только от тебя ничего уже не зависит, Саид. А вот его ты привел вовремя. — Тощей, дрожащей рукой старуха безошибочно указала на Адама.

— Он знает, где твоя дочь, Саид, — просипела она. — То, что ты однажды потерял, он нашел.

Адам лишь непонимающе помотал головой: нет, он не знал, где пряталась Алия. Слова старухи казались ему бредом. Да и кто она вообще такая, что позволяет себе отвечать за него?!

— Привези ему то, что он потерял, — обращаясь к Адаму, сказала Зухария и улыбнулась беззубым ртом. — Только смотри не перепутай: сто раз подумай, судьбу свою выбирая.

Еще большую сумятицу вносила в голову молодого эмира старуха. Да как она смеет?! И почему он вынужден ее слушать?!

— Да если бы Ясин знал, где прячется Алия, неужто ты думаешь, мы к тебе бы поехали, Зухария? — сбивчиво вмешался Саид, словами отражая мысли Адама, но старуха сделала вид, что вовсе не услышала его.

— Две капли воды, — продолжила она. — Одна от холода едва не превратилась в лед, другая чуть не высохла от яркого солнца. Одна поможет утолить жажду, другая – отравить твое тело. Одна способна воскресить к жизни целую страну, другая — погубить Ее навеки. Тебе решать. Только тебе выбирать, какой ты позволишь проникнуть в твое сердце.

— Я не понимаю тебя, — пересохшими губами прошептал Адам. Он не врал. Сидя в полуразвалившейся лачуге в самом сердце Блароха, он действительно не мог уловить ход мыслей старухи.

— Не понимаю… — повторил он, поймав на себе недоверчивый взгляд Саида.

— Я все сказала, и добавить мне нечего, — огрызнулась ведьма, с трудом поднялась со своего места и, укутавшись в облезлую верблюжью шкуру, указала гостям на выход. — А сейчас идите вон, оба! Я устала!

_______

¹ Херис — пшеничная каша с мясом, которую тушат более 5 часов. Традиционно ее готовят к праздничному столу.

13. 12. Без выбора

Исландия

— Милая моя, просыпайся. — Ласковый голос Арны сквозь обрывки снов прорывался к сознанию Энн. — Девочка моя, попытайся встать.

Открыв глаза, девушка смогла различить встревоженное лицо матери, постаревшее за эти дни на добрый десяток лет. Солнечные блики игриво переплетались в ее длинных густых волосах, подсвечивая их и придавая образу Арны налет некой божественности.

— Как ты, Энни? — спросила она, с тревогой осматривая дочь. — Давай, я помогу тебе встать.

— Я сама, — искусанными в кровь губами прошептала Энн и попыталась приподняться на локтях, но каждое движение отдавалось жгучей болью во всем теле. — Папа вернулся?

— Нет, Энни, нет, — еле сдерживая слезы, поспешила успокоить дочь Арна. — После того, что натворил? Боюсь, раскаяние за свой поступок еще долго не позволит ему вернуться. Господи, Энни, за что нам все это?!

— Мамочка! — С неимоверным усилием все же приняв сидячее положение, Энни крепко обняла мать. — Я сама во всем виновата. Не стоило мне приезжать, не стоило заводить с отцом этот разговор. Да и с лестницы я сама упала, мам. Не вини его: я просто оступилась.