— Ангур, — сухим, безжизненным голосом обратился он к другу, прижимая к уху мобильный. — Жеребец меня больше не интересует. Сворачивай поиски и возвращайся.

Радовать Саида подарками Адаму в сложившейся ситуации казалось занятием глупым и никчемным, а вот оставить жеребца дерзкой девчонке, как две капли воды похожей на Алию, но не предавшей, а по чистой случайности, спасшей его жизнь, было лучшей благодарностью.

— Ясин, ты шутишь?! Я как раз хотел тебе сообщить, что...

— Ангур, это уже не важно! — резко оборвал его Адам. — Конь мне больше не нужен.

— Что-то случилось, друг? — участливо поинтересовался Ангур.

— Да, — все так же сухо подтвердил Аль-Ваха: лимит эмоций на сегодня был уже исчерпан. — Нас ждут новые поиски. Ты нужен мне здесь и сейчас.

Адам так и не смог найти для себя иного выхода, чем последовать совету Абдуллы и принять волю Саида. И как бы все внутри ни скручивалось от отвращения, он понимал, что есть вещи более ценные и важные, чем собственные чувства.

И все равно каждая мышца его тела безудержно напрягалась, стоило ему только представить, что сделает он с Маджидом и Алией, как только найдет их. Нет, пощады он обещать не мог никому из них. И если Аль‐Карога Адам собирался наказать согласно местным законам, навсегда лишив того свободы и мужского начала, то что делать с Алией, он пока не знал. Принять ту как женщину, а тем более как жену и мать его детей, было выше его сил, но сделать видимость для Саида, хотя бы на первое время, он был обязан. И от этого Адама уже сейчас выворачивало наизнанку.

Правда, делить шкуру неубитого медведя дело весьма бесполезное и утомительное. Прежде всего беглецов нужно было найти. А это оказалось задачей куда более сложной и даже непосильной.

Спустя несколько дней безуспешных поисков Адам корил себя за то, что не придал должного значения словам Саида, когда тот сообщил, что спрятались беглецы на славу: ни одной зацепки, ни единого направления, ни малейшего результата.

Уже через три дня усердных поисков Адам мало чем отличался от Аль‐Наджаха: изможденный, осунувшийся, с тенями под глазами из-за бессонных ночей. Тело ломило от усталости и постоянного напряжения, голос срывался, а в сердце все чаще стучалось отчаяние.

Все изменилось ранним утром четвертого дня поисков. Шум шин подъехавших к дому автомобилей вывел Адама из состояния полусонного забытья, в котором он пребывал, сидя за рабочим столом в отцовском кабинете. Потянувшись и размяв затекшую шею, он с интересом подошел к окну и тут же встрепенулся: у самых ворот его резиденции стоял кортеж из автомобилей Его Величества. Ранний визит Саида не предвещал Адаму ничего хорошего.

— Доброе утро! — Адам поспешил навстречу Саиду.

— И тебе, Ясин! Есть ли новости? — с надеждой спросил отец Алии.

— Нет, Саид. Мы все там же, откуда и начали, — понуро ответил Адам.

— Давай прокатимся, Ясин, — не предлагая, а приказывая, проговорил Саид.

Спорить с Аль-Наджахом не имело никакого смысла, и Адам сел рядом с Саидом на заднее сиденье огромного внедорожника, который тут же тронулся с места, явно направляясь в сторону пустыни Бларох.

— Ты веришь в судьбу, Ясин? — внезапно, после долгих минут молчания, нарушил тишину Саид.

— Не знаю, — уклончиво ответил Адам. — Я всегда считал, что твоя дочь была предназначена мне, но, как видишь, я ошибался.

— В свое время я тоже считал, что знаю свою судьбу наперед, Ясин, и заблуждался, полагая, что в силах переиграть ее. — Саид кинул задумчивый взгляд на сидевшего рядом Адама, в котором сейчас узнавал себя, молодого и потерявшего Джоанну. — Это невозможно, Ясин. Я хочу, чтобы ты это запомнил и принял свою судьбу, какой бы она ни оказалась.