— Он просто хотел забрать коня у отца, но не подумал, что мы здесь все друг друга знаем, — попыталась объяснить Энн, но отчетливо видела, что Олаф ее не слушал. — Мне кажется, Адам Ваха...

— Ты очень красивая, — перебил ее Олаф и снова сделал шаг навстречу.

Энни тут же вспомнила рассказ Хилдер о том, как Олаф жаждал женского внимания и весьма напористо его добивался. От мысли, что в квартире в эту секунду она совершенно одна, подобное рвение парня не на шутку пугало Энн.

— Олаф, а пошли прогуляемся, — как можно скорее вернув турку с горячим кофе на плиту, предложила Энн. При этом она натянула на лицо свою самую нежную и невинную улыбку. — Я вспомнила, что не купила молока, да и сахар закончился. Пока ходим, расскажу тебе все, что знаю про Странника, а потом кофе попьем. Что скажешь?

Сердце в груди Энн билось с неистовой силой, грозясь вот-вот выскочить наружу, но она стойко делала вид, что ничего не происходит. И Олаф поверил, представляя, каким «вкусным» окажется кофе после.

Спустя несколько минут ребята шли вдоль все еще сонного города в сторону супермаркета. Олаф то и дело старался затронуть спутницу, то словно случайно соприкасаясь с ней ладонями, то ударяясь легонько своим плечом о ее. Энн же пыталась по максимуму рассказать Олафу о коне, на ходу придумывая предлог, как сбежать от надоедливого парня на обратном пути. Идея пришла спонтанно, стоило ей заметить городское озеро вдалеке.

В магазине вместе с молоком и сахаром Энн прихватила пару огромных батонов и, как только озеро вновь показалось в поле зрения ребят, ловко утащила за собой Олафа кормить птиц.

План казался простым: заболтать Олафа, заставить его расслабиться и поверить, что Энн на все согласна, а потом под шумок сбежать. Вот только парень словно чувствовал предстоящий подвох и ни на шаг не отходил от нее.

«Думай, Энни, думай!» — как заведенная повторяла она про себя, при этом стараясь вести себя свободно и непринужденно. И только когда второй батон был на исходе, Ее смех становился все более напряженным, а мысли — беспокойнее.

Они стояли у самой кромки воды, когда Олаф вновь бесцеремонно взял Энни за руку. Она попыталась выдернуть ладонь из плена, но ощутила, как Олаф лишь сильнее сжал ее в своей. Стараясь не смотреть на него, чтобы он не смог прочитать в отражении ее глаз жгучего отчаяния, Энни продолжала свободной рукой бросать хлеб уткам и, на мгновения зажмуриваясь, мечтать о чуде.

И, как ни странно, это чудо свершилось!

В какую-то долю секунды ее рука вновь оказалась на свободе, а вместо глупых комплиментов со стороны Олафа прозвучал ошеломленный крик:

— Какого черта!

Обернувшись, Энн тут же встретилась взглядом с серыми обезумевшими лазами Адама, который держал в захвате скрюченного пополам Олафа и, прерывисто дыша, казалось, готов был его убить.

— Калъб¹! — грубым голосом саданул по нервам Ваха и с дикой силой оттолкнул от себя Олафа. То ли от неожиданности, то ли от того, что сила толчка была чересчур велика, парень не смог удержаться на ногах и свалился прямо в озеро. Весь перепачканный в грязи и знатно оскорбленный, Олаф начал что-то кричать, раскидываясь угрозами в сторону обидчика, только ни Энн, ни тем более Адам его не слушали.

Они молча смотрели друг на друга в упор: Энн — удивленно и с благодарностью, Адам — озлобленно и с осуждением.

— За мной иди! — рявкнул он и, не дожидаясь ее ответа, пошел прочь.

Энн растеряно хлопала глазами, пытаясь осознать произошедшее и решить, что делать дальше. С одной стороны, отряхиваясь от грязи, стоял Олаф, который в промокшей одежде и с подмоченной репутацией выглядел жалко и убого, с другой — степенно удаляющаяся фигура Адама: широкоплечая, крепкая и опасная.