Вспомнив, какой мне задали вопрос, огляделась, но не найдя раскинувшейся по потолку радуги или висящего в воздухе призрачного марева – предвестников волшебства, прислушалась к себе, надеясь нащупать изменения, которые определенно должны были произойти. Но и тут ничего не обнаружила. Никаких ощутимых последствий взятия капельки крови.

– Совершенно ничего, – единственно верный ответ сразу на два вопроса.

Король победно улыбнулся.

– Отныне так будет всегда. Пока ты любовалась своим декольте, я поменял внешность, но ты не заметила, что я изменился. Теперь ты всегда будешь видеть только меня.

– Но… – я похлопала ресницами, требуя объяснения.

– Для остальных я могу быть кем угодно: юным Дантом или суровым лордом Дервигом, который возьмется сопровождать тебя на бал, но видеть ты будешь только меня. Я устал наблюдать, как ты пялишься на смазливого мальчишку.

– А как я узнаю, мне следует обращаться к вам на «ты» или на «вы»? – кажется, я еще больше запуталась.

– Я своей милостью разрешаю тебе называть меня на «ты» в любом случае.

– Я счастлива, – с придыханием отозвалась я, оценив масштаб подарка, но Конд оставался серьезным, поэтому я перестала ерничать. –– Раз уж вы упомянули лорда Дервига, то позвольте полюбопытствовать, кем он мне будет приходиться? Опекуном или, может, отцом? Если мне позволительно с ним фамильярничать, то он должен быть достаточно близким человеком.

– Женихом. Это сразу уберет множество проблем. Дервиг является моим дядей по материнской линии, что послужит прекрасным оправданием твоего пребывания в королевском крыле. Я приютил невесту своего близкого родственника до его приезда на торжество.

– И если я вскоре отправлюсь домой, то все подумают, что я уехала во владения своего мужа, да?

Конд кивнул, но я заметила, как у него дернулась щека.

– Здорово придумано, – похвалила я, но тут же задала следующий вопрос. – А если я случайно столкнусь с ним настоящим? Вдруг я перепутаю вас и скажу лорду что–нибудь неподходящее?

– Исключено. Лорд Дервиг живет затворником более двадцати лет и только ради невесты выберется из своей горной берлоги. Таковым будет объяснение для всех.

– Как он хоть выглядит? – вполне резонный интерес, если я не буду различать, кто стоит передо мной: слуга или жених.

– У него седые волосы – это все что тебе следует знать.

– Старикашка?

– Вполне может заделать с полдюжины детей.

Я скривилась.

– Нет, я так далеко я не зайду.

– У тебя на шее висит символ его клана. Разящий кинжал. Поэтому ни у кого не возникнет вопрос, на каком основании ты носишь амулет древнего рода.

– Хорошо, – я проводила взглядом поднявшегося и направившегося к шкафу короля, где он по–хозяйски принялся щелкать вешалками. – Вы подбираете мне платье для выхода в свет?

– Ты. Начинай говорить мне ты. И нет, я не собираюсь настолько контролировать тебя, чтобы выбирать платья. Я хочу убедиться, что ты оденешься сообразно принятым в Рогуверде обычаям. Нечего смущать портних. Никаких панталон и лифчика.

– Мне его до сих пор не вернули, – я надула губы.

– И не вернут. Его разрезали на лоскуты.

– Да как вы… Как ты…

– У леди Розмари чутье на успех, – Конд бросил на кровать рубашку, чулки и пару нижних юбок. – Скоро во всех салонах Самаальда появятся милые женские штучки. Ожидается большой спрос. Будет, конечно, неприятие, но, когда невесты короля примерят пикантное белье, молва о нем пойдет дальше королевского двора.

– Корона собирается зарабатывать на нижнем белье?

– Почему бы нет? Ты первая сможешь оценить, удалась ли нам затея, – он закрыл дверцы шкафа. – Одевайся. Я подожду тебя за дверью.