– И кто в тебя втирал кореницу? – глаза Николь опасно сияли.

Вот именно, втирал. Втюхивал.

– Сама, – я почти не соврала. – У меня был жар, и доктор посоветовал смешать траву с… медом.

– Странно. Просто выпила бы отвар, жар быстрее прошел бы. Зачем натираться?

– У нас так принято: заболел, сразу натрись.

Как еще я могла оправдать свое простодушие?

– Где у вас?

Вот же влипла. Я с тоской посмотрела на дверь. Хоть бы кто появился и прервал череду неловких вопросов.

– Слушай, я всю ночь не спала. То одно, то другое. Теперь вот ты пришла. Давай, завтра поговорим. У меня глаза слипаются.

Я показательно зевнула.

– Так я завтра скажу, что ты меня сама пригласила? Иначе меня не впустят, – Николь, убедившись, что я подтвердила приглашение кивком, направилась к окну. – Тут отчего–то сделалось слишком строго, поэтому мне захотелось проверить, не в тебе ли причина. В окнах короля темно, вот я и решила, что он у тебя.

Она легко забралась на подоконник.

– Не упадешь? – я с места не тронулась. Пусть сама выбирается, раз через дверь боится выйти. Мне мои волосы дороже.

– Нет. Я из догосов. Вся жизнь на острых скалах.

– Бессмертные горцы, – я грустно улыбнулась.

– Похоже на то.

– Когда кусты внизу затрещали, я подумала, что кого–то убила.

– Это подушка. Хорошо, что снег идет, иначе утром всполошились бы, отчего пух кругом.

– Ты не обижайся, но я о твоем визите расскажу лорду Лоури. Не хочу больше быть застигнутой врасплох. Пусть поставит внизу охрану.

– Это уже неважно, – она махнула рукой. – Теперь я официально тобой приглашена. Смогу зайти через дверь, как все приличные люди. Приятно было познакомиться.

– Прости, не могу сказать того же. Ты едва не свернула мне шею, – я решила быть откровенной. Николь бесцеремонна и напориста, не следует давать ей спуску. Такая же, как Конд Корви. Два сапога пара. Когда–нибудь до него дойдет, что лучшей пары ему не найти.

– А я все еще подозреваю, что ты покушаешься на мое, – она оскалилась в хищной улыбке. Ну чисто горная кошка. – А за свое я горло перегрызу.

– Я здесь временно, – поспешила уверить я.

– Это успокаивает. И спасает тебе жизнь.

Недолгое шуршание и Николь исчезла. Я закрыла за ней окно и плотно задернула шторы. Вспомнилось нелепое прощание короля: «Неприятной тебе ночи». Знал, на что способна его любовница? Или следует ждать еще каких–то сюрпризов?

Я без сил повалилась на кровать и забылась сном без сновидений. Мозг просто не успевал обрабатывать череду событий.

Утро встретило запахом горячей еды. Кофе! В комнате отчетливо витал аромат кофе. Хоть что–то приятное, напоминающее прежнюю жизнь.

Из приятного еще были яйца всмятку, сыр и сливочное масло. Из неприятного – настороженный взгляд короля.

– Вы бы не расхаживали в своем реальном обличии, – упрекнула я, быстро намазывая масло на подогретый хлебец. – Тут у вас умудряются в окна второго этажа заглянуть.

– Николь была?

И почему он не удивлен?

– Угадали, – я отхлебнула чудесный кофе и закрыла от удовольствия глаза.

– Мне уже доложили. Ушлая девица, три поста охраны миновала, накрывшись белым покрывалом. Специально ждала, когда снег повалит, чтобы не заметили. И что она тебе сказала? – с утра у короля было желание говорить мне «ты».

– Пообещала за вас перегрызть горло.

– Не переживай. Ее больше близко к тебе не подпустят.

– Поздно, она вырвала у меня приглашение.

И без того хмурое лицо короля еще больше скривилось.

– Она опасна.

– Я уже поняла, что вы без опасности скучаете. Вам бы все укрощать да праздновать победу, добившись своего. Я не прощу вам обмана с кореницей. Наверняка и доктора подговорили?