– Настоящую красоту даже грязью не испортишь. Посмотри, Мехмед-ага, – обратился он к человеку в тюрбане. – Ты, как капитан фелуки, уж точно побывал везде. Красивы мои пташки?

– Грязные, ноги битые... Глаз у этой стукнутый, – недовольно проворчал Фарук.

– Не завидуй, о удачнейший из игроков в кости! – захохотал Джафар. – Худшее в них то, что они не твои, не правда ли?

Две стоявшие перед ними девушки неловко переминались с ноги на ногу, ежась под взглядами разглядывающих их людей. Волосы той, что пониже, выглядывавшие из-под головного покрывала отливали черной сталью, а её соседка, как будто специально, не только не покрывала голову, но и будто нарочно выставляла напоказ светлые, с легким каштановым оттенком, пряди.

Глаза чернобровой были небольшие, юркие. А огромные, словно у кошки, глаза второй словно светились в темнеющем небе. Под одним из глаз отливал темнотой синяк. Завернуты обе были в какие-то несвежие тряпки, но даже это не могло скрыть молодости и привлекательности их тел.

– Эту я буду называть Коза, – махнул Джафар пальцем на чернобровую. – А эту, – он ткнул в обладательницу синяка, – Колючка. Поняли?

Девушки молчали.

– Хотите палкой по пяткам, или покажите, что понимаете своего хозяина? – поднял он бровь. – Коза? – вопросительно протянул он.

– Да, хозяин, – нехотя ответила чернобровая, уставившись в пол.

– Колючка?

Шатенка не отреагировала на этот призыв, смотря перед собой.

– Врежьте ей палками по пяткам, для ума, – обратился Джафар к нубийцам.

Те потянули ее за веревки в сторону.

– Меня зовут Мирталь, – ясно произнесла она, не глядя в сторону сидящих.

– Колючка? – повторил Джафар.

Та не удосужила его ответом.

– Четыре палки, – сообщил он слугам. – Чтобы могла ходить.

– Я – Колючка, – быстро согласилась девушка, прежде чем слуга успел нагнуть её к полу.

– Видишь – я прав, – засмеялся Джафар. – Но наказание это не отменит. Не стоит грешить, и не будешь наказана. А непослушание – это грех. От палки любой умнеет. Палка – самый великий учитель!

Под радостные комментарии Джафара нубийцы свалили сопротивляющуюся девушку на пол, лицом вниз. Один сел ей на спину и держал жертву за ноги, пока второй тонким прутом не влепил по ступням четыре свистящих удара.

Наказание девушка переносила стойко, тихо ойкая при каждом ударе. И только после четвертого удара позволила себе взвизгнуть.

– Поднимайся! – дернул за веревку нубиец.

Морщась, она поднялась на ноги – кусая губы, чтобы сдержать стон.

– Колючка? – улыбаясь, от чего его лицо стало вдвое шире, произнес Джафар.

– Да, хозяин, – ответила наказанная, уставившись в пол.

– Привяжите их на место, – довольно осклабился краснобородый. – Доброе дело мы сделали – неумных поучили уму.

Темнокожие слуги немедля принялись исполнять услышанное.

– Тебе и в самом деле везет, Джафар, – кивнул человек в тюрбане на коробку с игральными костями и потом куда-то вбок, в сторону кормы. – Четыре невольницы… По нынешним ценам ты выручишь не меньше восьми монет. И плешивого ты обыграл… Воистину, сегодня твой день.

– Ха-ха, – захохотал лежащий на боку Джафар, и его пузо, сползающее на палубный пол, заколыхалось. Вон та, Колючка с синяком под глазом – девственница, – небрежно показал он в сторону теней, сидящих у кормы. – Только за неё одну я возьму три монеты. Девственницу такой красоты не так уж просто теперь привезти до этих мест – слишком много желающих полакомиться свежим мясом. Так что, три монеты, я так думаю, и не медяком меньше.

– Это хорошие деньги, – согласился человек в синем тюрбане. – Какой-нибудь купец будет на седьмом небе от восторга.