- Это вам, - хмуро выдавил принц.

Тея поджала ноги, обутые в лёгкие туфли, из ткани и дикой смолы. Такие носили михтийские женщины. Таур с презрением глянул ей под ноги.

- Ваша обувь не для здешних мест, - сказал он, давая понять, что отвергнуть подарок не выйдет.

- Благодарю, - Тея сглотнула.

- Это борсы, в них будет тепло, - добавил принц, и остался стоять, желая увидеть процесс обувания.

Она потянулась к обувке. Но даже поднять её с пола не вышло. Тяжёлые борсы, как два неподъемных мешка вернулись на прежнее место.

- Позвольте? - услышала Тея.

Она удивлённо воззрилась на принца, который, не став ожидать дозволения, вошёл внутрь просторной кареты и опустился на пол рядом с ней. Протея пугливо поджала озябшие ноги, наблюдая за тем, как легко и умело он расправляет шнурки. Когда одна из борсянок была подготовлена, он потянулся к ней. Тея вздрогнула, ощутив у себя на ноге его жёсткие пальцы. Они были тёплыми, в то время, как руки Протеи даже под шубой с трудом сохраняли тепло. Туфелька соскользнула с ноги и, ощутив дуновение лишь на секунду, тотчас утонула в глубинах окутанных мехом сапог. Вторая нога, оказавшись в ладони у принца, подверглась осмотру. Он замер, глядя на розовый ноготь и яркую метку в его основании.

- Это михтийская мона, - сказала Протея, - Боги ставят такие отметины людям, чтобы их защитить.

- Я слышал, - ответил Таур, - Но прежде не видел такого.

Тея смутилась, желая скорее укрыть от его глаз свой тайный божественный знак. Но принц не желал отпускать.

- Ваши ногти, они…, - произнёс он и тронул пальцем один из маленьких ноготков, - Они блестят так, точно их покрывали цветочной пыльцой.

- Это плохо? - спросила Протея, используя это мгновение, чтобы его рассмотреть. Грубый контур щетины на лбу. Этот шрам... С виду уродливый, но манящий к нему прикоснуться…

- Нет, это…, - он снова поймал её взгляд и шумно выдохнул. Что-то совсем непохожее промелькнуло в глазах. Как будто мольба! Но Тея решила, что ей показалось.

- Моей ноге холодно, - призналась она, хотя жар его сильной ладони согревал лучше всяких сапог.

Принц поднял глаза, на этот раз его губы в недрах густой бороды действительно ей улыбались.

- Простите, - ответил он мягко, и опустил её ногу в сапог.

Затянув потуже шнурки, он помог ей подняться. Протея сделала шаг, и едва не упала, оказавшись прижатой к хорнийской груди. Высота экипажа была слишком низкой, и принц нагибался, чтобы стоять на ногах. Он вышел, и Тея застыла на узком порожке, держа свою шубу в руках.

- Прошу, - ладонь его протянулась к ней, в этот раз, не боясь быть отвергнутой.

Тея накинула шубу и приняла приглашение. Но, стоило ей наступить в белый ворох обутой в борсянку ногой, как страх сковал её тело. Нога провалилась куда-то, и ей показалось, что снежный покров поглощает её, вбирает в себя, словно жадная белая топь. Она оттолкнулась от принца и заскочила обратно в карету. В ужасе глядя на снег у себя на ноге.

Таур усмехнулся.

- Не бойтесь, принцесса, - он показал ей, что снег не пугает его, прошёлся и даже подпрыгнул на месте.

Протея следила за ним недоверчиво. Тогда принц наклонился и сгрёб верхний слой. Затем он вернулся к карете и показал ей пригоршню крупы. Тея, выпростав руку, робко тронула белую пыль. Пальцы тут же, почувствовав, холод, вернулись назад, ближе к телу. Но жажда познания уже завладела её существом, и Протея дотронулась снова. Пальцы её утонули в мельчайших крупицах. Воздушных, как будто мука для михтийских хлебов. И одновременно влажных, как первые капли дождя.