Таур вспомнил, как ступня её уместилась в его ладони. Такая стыдливо нежная и порочно манящая своей неземной красотой. В груди пекло, по спине пробегали горячие волны стыда. И даже теперь, обув её в борсы, он всё ещё думал о том, что скрывает увесистый мех…

- Вижу, прогулка пошла вам на пользу? - одобрительно бросил король, когда Таур привёл свою спутницу в лагерь.

Протея смущённо кивнула. Щёки её разрумянил мороз, глаза заискрились.

- Благодарю, я действительно чувствую себя лучше, - проговорила она.

- Холод полезен! - согласился король, - Он сохраняет в бодрости тело и дух. Верно, Таур? - обратился он к сыну.

Принц кивнул. От глаз короля не укрылось наметившихся перемен.

- В Хорнии новорождённые мальчики принимают крещение снегом, - сказал он, кивая на горы. Те, с каждым днём в пути становились всё ближе и ближе.

- Весьма интересно, - ответила Тея.

- Их оставляют в снегу, с природой один на один, - продолжил король.

На лице у принцессы появилось выражение обеспокоенности.

- И... надолго? - спросила она осторожно.

Король ухмыльнулся, бросил взгляд на Таура, который шагал не спеша рядом с ним.

- Предел наступает у каждого свой. Таур лежал больше часа.

Протея ахнула от изумления:

- Как же он не замёрз?

Хродес взглянул на неё, не без гордости.

- Он сугроб растопил своим маленьким телом! - сказал он и хлопнул сына по плечу.

Тот недвусмысленно хмыкнул.

- Но..., - озадачилась Тея, - Ведь кто-то, же может погибнуть?

- Верно, - как ни в чём не бывало, ответил король, - Но те, кому не под силу, не стоят того, чтобы жить.

Тея не стала перечить ему, хотя с языка готова была сорваться очередная фраза о том, что жизнь — это дар, и человек не вправе решать, кому стоит быть избранным. Их дикие нравы были сродни мерзлоте! В пределах хорнийских земель выживал только тот, кто становился её неотъемлемой частью.

9. Глава 8

Последние дни в пути стали сущим кошмаром для Теи. Тело не слушалось, её постоянно тошнило, а голова разрывалась от боли. Она почти ничего не ела, за то служанки лакомились от души. Теперь вместе с едой ей приносили какой-то вонючий отвар. Тея пила, в надежде, что это поможет. Но облегчение было кратковременным. Стоило двинуться в путь, как всё начиналось сначала.

- Хорника ну нэркэ муркабара (Хорнийские Боги невзлюбили чужестранку), - младший хорниец смотрел на неё свысока. А у Теи не хватило сил даже ответить ему неприязненным взглядом. Она снова боролась с приступом тошноты.

- Тэра (Тихо), – ответил король.

- Дэр эхмине курма кха ми (Эта женщина принесёт нам несчастье)! – настаивал сын.

- Зерхон (Заткнись)! - оборвал его Таур.

Дорога стала петлять и уходить вверх. Теперь они двигались медленнее, а ночь проводили в пещерах. Тея впадала в беспамятство! Иногда ей казалось, что она слышит запах цветущей руэлии, но вокруг был сплошной серый камень. Однажды ей почудилось, что кто-то зовёт её. Нежным, ласковым голосом…

- Мама? – шепнула Протея, подняв лицо от постели.

В палатке, где она ночевала, было темно. Клочок света, падавший от огня, освещал лицо спящей служанки. Девушка чуть посапывала, свернувшись калачиком прямо у очага.

Тея спустила ноги с постели, нащупав борсянки, ступила на каменный пол. Хорны спали в одежде, природа здешних земель не оставляла им выбора.

- Тэаааа, - послышался шепот.

Женский голос манил её, звал. Было что-то до боли знакомое в нём…

- Сестрица? – в нетерпении бросила Тея, и, бесшумно ступая, добралась до разреза, служившего дверью. Она отодвинула плотную ткань, и морозная пыль ворвалась внутрь сонной палатки.