– Ай! Ты охренел? – кричу.

– Ну не настолько, чтобы прокусить до крови, – хмыкает Ветров и опускает руку ниже, начиная задирать пижамную рубашку.

– Нет! – пищу, понимая, что он хочет сделать.

– Да, Любаш. Я слишком долго терплю, чтобы отказать себе в удовольствии увидеть твои, как ты там говорила, обвисшие сиськи. – Рубашка замирает чуть выше живота, так как я хоть и пытаюсь дёргать руками, но вот спиной придавила её, чтобы не дать задрать сильнее.

Ветров, рыкнув со злости что-то нечленораздельное, дёргает рубашку и пуговицы просто отлетают в разные стороны, а я чувствую, как у меня в груди собирается ком, который начинает подниматься всё выше к горлу, перехватывая дыхание.

– Пожалуйста, – хриплю я.

– Конечно, Любаш, – ухмыляется Ветров, задирая окончательно рубашку на последних пуговицах, которые не успели оторваться. – Сейчас ты не только это будешь говорить.

Я замечаю, как его зрачки начинаю расширяться оттого, что он видит мою голую грудь. И сейчас мне бы испугаться по-настоящему и действительно заорать, но у меня, как обычно, срабатывает не тот рефлекс, который должен. И вместо страха я начинаю злиться.

– Нравиться? – спрашиваю дерзко, замечая, как у Ветрова ползёт одна бровь вверх.

– Ты даже не представляешь насколько. А ещё, Люба, ты обманщица, – хрипит Ветров и, сжав одну грудь рукой, вторую начинает облизывать.

Языком протягивает от низа до самого соска, глядя мне в глаза, и снова кусает за него, только от этого укуса, у меня начинает шуметь в ушах.

Нет, нет, нет! Это не то, что я думаю. Я не могу возбуждаться. Это ненормально… или всё же…

– М-м-м, – тихо протягиваю, от очередного покусывания. – Прекрати, – сипло прошу я.

– Уже поздно, – отвечает Ветров таким же хриплым голосом, просовывая свою руку между нашими телами и приподняв край штанов, ныряет в них.

– Нет, – пищу я.

И тут на всю квартиру раздаётся трель дверного звонка.

Мы оба замираем.

– Это кто? – в голосе Ветрова слышна злость.

– Понятия не… – Но договорить не успеваю, так как слышу, что дверь начинают открывать ключом. – Господи, только не это!

Начинаю дёргаться под Ветровым в панике.

– А ну, успокоилась! – рявкает Ветров и стискивает меня в объятиях на кровати. – Кто это?

– Отпусти, идиот! Это родители приехали. Сегодня Рождество, – шиплю я на него, замечая и в его глазах осознание оплошности.

– Чьи родители? – спрашивает, но всё же отпускает.

Я, быстро выскользнув из кровати, начинаю метаться по комнате.

– Мои, Ветров. – Смотрю на него и вижу, что он даже не собирается вставать, всё так же лежит в расслабленной позе, подперев голову рукой. – Поднимайся! И быстро… Господи, куда его прятать? – рычу я в потолок.

– Любонька, ты дома, дочка? – слышу мамин голос из коридора.

– Ты меня прятать собралась? – удивлённо вскидывает бровь этот придурок.

– Семён, я тебя умоляю, исчезни так, чтобы они тебя не видели, – начинаю молить его я.

– Поздно, Любаш, – говорит Ветров, а я слышу за спиной писк мамы.

– Ой. Ты не одна…

Опускаю голову и закрываю лицо руками от стыда и всей патовости ситуации.

– Здравствуйте, – отвечает Ветров. И слышу, что достаточно бодро, но поднять голову нет сил.

Сколько бы лет ни было женщине, но знакомство левого мужика с её родителями – это всегда полная задница.

Мой папа – человек бывалый. Многое за свою жизнь повидал. Но самое главное – он широкой души человек. Ветеран труда. Любящий муж. Замечательный папа и невероятный дедушка.

И сейчас этот седовласый высокий мужчина сидит за одним столом с Ветровым и не сводит с него испытывающего взгляда. А я чувствую себя, как тогда, когда знакомила его с Сашей.