– Куда? – строго звучит голос Ветрова, и, схватив за лодыжки, он дёргает меня на себя, залезая на кровать.

Я начинаю брыкаться ногами и беспорядочно махать руками.

– Пошёл вон! – уже визжу. – Тебе здесь не рады. И если ты меня сейчас тронешь…

– То что ты сделаешь, Люба? – спрашивает, навалившись сверху и всё же скручивая меня по рукам и ногам.

Ветров просто придавливает меня своим телом, не давая пошевелиться. Руки заведены за голову, ноги сжаты его ногами. А перед глазами лицо Ветрова с оскалом. Потому что его выражение нельзя сейчас назвать по-другому.

Смотрю на него и чувствую, что лёгкие начинают заполняться не воздухом, а его запахом, который вызывает дрожь в теле. Да, это определённо его запах на меня так действует.

– И почему ты замолчала, Люба? – спрашивает Ветров хриплым голосом, а мне становится совсем нехорошо. – А как ты дрожишь… – Он перехватывает мои руки одной своей, а другую опускает и проводит костяшками пальцев по щеке. – Ну так что, ты мне покажешь свой целлюлит, Любаш? – снова спрашивает Ветров, а я готова кричать.

Останавливает только то, что я нахожусь в своём доме. А стены у нас слишком тонкие. Хотя, может, это и плюсом станет, да только кто я и кто Ветров.

Он меценат нашего района, да и городка в целом. Предприниматель и владелец местного агрохолдинга и молокозавода. Я, правда, сильно сомневаюсь, что Ветров понимает хоть что-то в том бизнесе, что принадлежит ему. Слишком холёный.

А вот в его истинном «предпринимательстве» сомнений нет никаких. Но как было в то время, когда Ветров урвал себе всё это: кто встал – того и тапки. Вот он и встал. Да так, что порядок, конечно, навёл в нашем городке. Но вот какой ценой – даже страшно предположить.

– О чём думает твоя шальная головушка, Люба? – спрашивает хрипло Ветров, снова проводя по щеке пальцами. – У тебя слишком нежная кожа для такой фурии.

– Я хочу, чтобы ты сейчас собрался и ушёл отсюда, – говорю то, что действительно считаю правильным.

– А я вот подумал и решил, что сначала я всё же сделаю то, за чем пришёл сюда, – отвечает Ветров.

Я готова закричать.

– Даже не вздумай, – шиплю ему в лицо. – Я на тебя заявление напишу.

– Это будет даже интересно. И что же ты там напишешь? – Ветров спрашивает с усмешкой и, склонившись, проводит по щеке и до самого уха носом, втягивая мой запах.

– Что ты меня изнасиловал, – отвечаю дрожащим голосом.

– Вот так? – Ветров делает несколько медленных движений бёдрами, и я чувствую, как что-то твёрдое, длинное и подрагивающее трётся о низ моего живота.

Господи, пускай это будет хлопушка, которую он случайно забыл в кармане.

Вот только что-то от этой хлопушки у меня побежали мурашки по ногам.

– Что ты замолчала, Любонька? – слышу смешок в его голосе. – Или придумываешь текст для заявления? В подробностях я надеюсь? Или ты уже забыла, как это делается?

– Заткнись, Ветров, – шиплю на него и понимаю, что сделала глупость, сказав это.

Ветров резко хватает меня за щёки и, притянув вплотную к своему лицу, рычит:

– Ещё раз скажешь мне такие слова, и я не буду больше таким милым.

– Это ты милый? – выдыхаю я с трудом.

– Люба, ты слишком дерзкая, – заявляет Ветров и впивается в мои губы.

Только в этот раз его поцелуй какой-то другой. Без напора, давления. Он нежность со мной проявлять решил?

Хочу дёрнуть головой, чтобы отвернуться от него, но хватка не ослабевает. Ан-нет. Лишь показалось, что Ветров решил проявить нежность.

Он дёргает мою голову выше и начинает спускаться поцелуями по шее, к вырезу на рубашке. Проходится по оголённому краю, а после резко опускает голову и больно кусает за сосок.