Солнце полностью село, а луны плотоядная нечисть ни капельки не боялась. Щупальца сплелись в единый поток, похожий на выхлоп от стартующей ракеты, и с ревущим гулом устремились за нами. И судя по грохоту и звону позади, тьма была вполне осязаемой, способной сшибать все на своем пути.

Пару раз она подбиралась слишком близко, и тогда Яра оборачивалась и стреляла ослепительным копьем из ладони. Это помогало, но ненадолго – «пробоина» тут же затягивалась дымом, и погоня продолжалась с удвоенной яростью.

Хорошо хоть бежать пришлось недалеко, однако ворота оказались заперты. Я забарабанил в них кулаками и заорал что есть мочи, но вместо помощи стрельцы дали залп вверх, побросали ружья и бросились наутек. Их судьба оказалась куда печальнее нашей – дым как цунами перевалил через забор, и судя по частому стуку за ним, охранников постигла та же участь, что и корабелов.

– Ломай дверь, - Яра шагнула навстречу тьме, держа в левой руке искру, а в правой – огненное копье. – Я прикрою.

Сперва хотел обхватить преграду всеми шестью жгутами и сорвать с петель, но затем вспомнил, что так напрягаться вовсе не обязательно. Достаточно запустить пару штук на ту сторону и поднять засов. Но даже это получилось сделать далеко не с первого раза. Пришлось задействовать еще два отростка, чтобы пропустить их понизу и толкнуть брус вверх.

Тьма позади бушевала, как ураган, а от каждой вспышки и без того тонкие щупальца вздрагивали и рассыпались пеплом. И дело не столько в светлой волшбе, сколько в моем страхе, что не давал использовать дар в полную силу.

Пришлось напомнить себе, почему нельзя сдаться и подохнуть здесь и сейчас. Потому что дома меня ждут родители, друзья, учеба, да и вообще жизнь – это весело, особенно когда под рукой интернет. Теплые мысли растопили оковы ужаса, и теневые жгуты кое-как добрались до цели и вытащили брус из пазов.

Я тут же распахнул створки плечом и заорал, размахивая руками, едва не споткнувшись о то, что осталось от охраны:

– Откройте, быстрее!

– Еще чего! – крикнули из терема. – Вы видели, что снаружи творится?

– Да, блин! – подскочил к окну и захлопал по слюдяному стеклу. – Еще как видел! Откройте!

– Не смейте! – велел кто-то из купцов. – Не то эта дрянь проникнет внутрь!

Хотел сказать, что она боится света, но тогда бы нам точно никто не открыл. А зачем лишний раз рисковать, если способ противодействия чудищу уже известен? Вместо этого перехватил фонарь покрепче и замахнулся им над головой:

– Открыли – живо! Не то я вам все стекла повыбиваю!

– Вот поганец! Убейте его!

– Ага, - я узнал глухой бас Шрама. – Окно открыть – или так стрелять?

Толстосумы вмиг притихли, а глава стражи впустил нас в хоромы.

– На кой только отдали сталь важное место проклятой нечисти, - проворчали из толпы, когда мы шли мимо.

– Так никто и не отдавал, - ответил сосед. – Он его сам и построил.

– Значит, отобрать надо. Слишком жирный кус для этого ящера.

– Вот-вот. Теперь весь торг коту под хвост.

– Вы лучше не болтайте, - произнес я с лестницы. – А зажгите все, что может гореть. Тварь снаружи боится света. Продержимся до утра – считай, спасены.

Когда я вошел в кабинет, Горыныч развалился на подушках, чадил кальяном и наслаждался массажем в исполнении наложниц, которые старательно наминали ему трапеции.

– Что было на том корабле? – спросил я таким тоном, словно змей был подозреваемым в государственной измене, а я – канцелярским дознавателем.

– На «Пламени Востока»? – судя по заплетающемуся раздвоенному языку, хозяин, похоже, еще и хряпнул чарку-другую. – На моей безвинно убиенной прелести?