- Мы решили больше не перетягивать насильно тебя, - проясняет ситуацию Нил. – Нам без разницы, от кого ты беременная. Мы будем ухаживать за тобой, пока ты не сделаешь свой выбор.

- А если я его уже сделала? – шепчу, вцепляясь в лямку рюкзака и перекручивая её.

- И кого ты выбрала? – напряжённо спрашивает Дан.

    Кислород в автомобиле стремительно уменьшается, утяжеляя воздух, не давая дышать. Я закрываю глаза, заставляю собраться себя с духом.

- Обоих, - произношу беззвучно, не смотря на них.

    В салоне повисает гнетущая тишина, готовая вот-вот взорваться и смести всё на своём пути. Я спешу покинуть эпицентр намечающегося взрыва, вылетаю на улицу и бегу в подъезд. Только закрыв дверь и поднявшись на свой этаж, прислоняюсь к стене и сползаю вниз.

11. Глава 11

Нил

    Предложение Бори пойти в бар оказывается очень продуктивным. После второй примирительной бутылки водки вместо рычания и наездов у нас начал получаться диалог. Градусы развязали язык, и мы делимся своей жизнью после той черты.

    Дан рассказывает, как он вылезал из наркотического дерьма, как бежал в Москву, имея в кармане деньги только на билет, съём койки в клоповнике на двенадцать человек с чётким графиком сна, так как койка, в результате, оказалась на троих, как устроился чернорабочим на рынок, где основным видом оплаты была еда, как в подсобке зубрил гранит науки, чтобы поступить на бюджет и получить койку в общаге, где на протяжении четырёх лет толком не получалось спать. Вечерняя и ночная работа курьером, официантом, барменом забирали всё свободное время.

    Только на практике в отделении полиции получилось расслабиться. Сторонний заработок от отлова нелегалов, алкашей и нариков был небольшим, но на еду, одежду и съём однушки хватало. После распределения в следственный отдел денег стало больше, но и грязи в работе прибавилось.

    По мере его повествования, обида заменяется гордостью за Дана. Если во всём разобраться, то накосячил не он, а пагубное влияние наркотиков. Конечно, это слабое оправдание, но лучше так, чем считать родного брата ублюдком.

- Что было после похорон? – спрашивает после своей исповеди.

-  Хреново всё было. Бывшие партнёры пытались разодрать компанию, разделив рынок и вытеснив меня с арены. За полгода два покушения. Первый раз ошиблись слегка, застрелив охранника, сидевшего в машине на моём месте. Я как раз отправил его в офис за документами, а сам с несварением остался дома. До сих пор кажется абсурдным, что меня спасли диарея и невозможность отойти от унитаза. Так у меня появился Борис, словивший пулю за меня во второй раз. После этого пришлось обратиться к старому другу отца из девяностых. Половину Питера зачистили за ответную услугу.

- Что за услуга? – напрягается Дан.

- Открытие охранного агентства под моей крышей. Я к ним не лезу, а они юридически прикрыты компанией, - залпом опрокидываю стопку, признавая неприятное сотрудничество.

- И как? Очко не жмёт с такими квартирантами?

- По началу жало, теперь привык. У нас обоюдный симбиоз. Они легализовались, а я с их помощью избавляюсь от наездов.

    К половине третьей бутылки созреваем для обсуждения общей проблемы. Со стороны мы, наверное, выглядим комично, обхватив друг друга за шеи и соприкоснувшись лбами.

- Я ведь не отступлю, - рычит Дан, сжимая руку и притягивая к себе ближе. – Она моя. Я первый её нашёл.

- Что ты ведёшь себя, как в песочнице, - повторяю его действие, болезненно вдавливая его лоб в свой. – Моя! Первый нашёл! Маша имеет право сама выбирать. Если выберет тебя, я попытаюсь отступиться. Не обещаю, что получиться, но постараюсь.