— Потому что все смеются надо мной! – Атли вскинул голову, зло сверкнув глазами. – Все! Думаете, я не знаю, что они говорят обо мне?

— Полагаю, тебя давно просветили, — кивнула я.

Он тяжело вздохнул, решаясь:

— Миледи, вы… вы же сможете заговорить лошадь, чтоб она меня слушалась?

— Что?

— Заговорить лошадь, — уже менее уверенно пробормотал он. — Вы же так делаете? Поэтому они вас слушаются?

— Нет. — Я покачала головой. — Не поэтому…

— Но вчера, — он растерянно моргнул, — вы так легко справились с лошадью. И сегодня…

— В том, что я делала, нет ничего сложного, любой бы справился…

— Но не я.

Атли отвернулся и зашагал к замку. Несколько секунд я смотрела на его тощую поникшую фигуру. В голове пронеслись все события последних дней. В конце концов, что я теряю? Все равно домой мне не вернуться… Я догнала его и схватила за плечо, он поморщился от боли. «Алан постарался!» — мелькнуло у меня в мозгу, и я разжала руку.

— Послушай, я действительно могу сделать так, что ты проедешь на лошади, — торопливо начала я. — Но это будет один или два раза, не более! Пока лошадь не поймет, что на ней сижу не я, а ты.

— Выхода нет, верно?

— Я могу попытаться научить тебя ездить верхом, — сама не зная почему, предложила я. — Но это сложно. И все будет зависеть только от тебя.

Атли нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. Я выжидающе смотрела на мальчишку.

— Хорошо, — наконец сказал он.

— Хорошо что?

— Я… — Видно было, что он собирается с силами. — Я попробую научиться.

— Но будет тяжело.

— Хуже, чем сейчас, уже не будет, верно?

Он пожал плечами и поморщился.

— Больно? — посочувствовала я.

— Пройдет. — Он махнул рукой. — Первый раз, что ли. Давайте начнем!

— Прямо сейчас?

— Почему бы и нет?

Мы вернулись к конюшне. Я заметила, как с каждым шагом Атли все больше напрягается, словно готовится к неизбежному. Надо было что-то делать.

— Расскажи мне о… о своей семье! – вдруг попросила я.

— Что?

Мальчишка растерялся и даже споткнулся. Я поддержала его за локоть:

— Расскажи о своей семье. Где они живут?

— Там, на севере, — он неопределенно махнул головой, отчего его мокрые вихры взметнулись.

Он охотно рассказывал о своей семье: отце, имевшем небольшой надел, трех старших братьях и четырех сестрах, три из которых были младше его. Я внимательно слушала, чувствуя, как страх покидает его душу. Мы проговорили с полчаса, пока я не поняла, что окончательно продрогла.

— Давай начнем завтра? — предложила я, стуча зубами от холода.

— Думаете, завтра будет лучше?

Я не поняла, что он имел в виду, погоду или свое состояние, поэтому отмахнулась.

— Завтра будет завтра. Тогда и увидим. А сейчас – греться!

Замок встретил нас людскими голосами, поскуливанием собак и теплом давно разожженного очага.

Я предпочла сесть поближе к огню, благодарно кивнув служанке, немедленно поставившей передо мной кружку с подогретым вином. Атли куда-то исчез, оно и к лучшему: мне надо было спокойно подумать. Парнишка свалился мне на голову, как снег в мае.

С другой стороны, все равно делать мне в замке нечего, почему бы и не помочь? Тем более, занятия с ним давали некую свободу передвижения, которая могла мне помочь отыскать путь в свое время. Надо будет придумать программу работы, а еще попросить закрепить за собой лошадь. При этой мысли я окончательно повеселела: жизнь в темные века оказалась не такой уж и плохой. Допив вино и закусив домашним сыром, я решила известить о своих планах Алана.

Я битый час искала его по всему замку. Пыталась выяснить у слуг, где он, все показывали мне абсолютно разные направления, я так и бегала по коридорам, пока не поняла, что иду на третий круг. По здравому размышлению, я поняла, что единственное место, где я еще не была, это казармы. Конечно, Вивиан предупреждала, что женщинам там не рады, но мне необходимо было поговорить с Аланом.