— Это честь для меня. — Бринн с достоинством поклонился. — Прошу!

— Спасибо! – Я задумчиво побрела вдоль денников, блаженная улыбка то и дело появлялась на моем лице.

Бринн с Атли шли следом. Лошади, не заметив ничего необычного, вернулись к сену. Я с любопытством рассматривала их. Все как одна невысокие, костистые, с короткими ногами, мощными шеями и невысокой холкой. Таких и в плуг можно, и в повозку, и рыцаря в полном вооружении выдержат. Я легко нашла белую кобылку, на которой ездила вчера, и кивнула Атли:

— Оседлай ее и выводи.

— Но… — он замялся.

— Что «но»?

— Это лошадь для женщин, миледи, — вмешался Бринн.

— Почему только для женщин? – удивилась я.

— Она же невысокая.

— Вот и хорошо! Падать невысоко! Атли, седлай!

— Нет! – Мальчишка вскинул голову. — Я не желаю быть посмешищем на этой кляче.

— Вчера ты стал посмешищем и без оной! – одернула я его.

Бринн хмыкнул. Атли покраснел. Я чуть смягчилась:

— Атли, если ты хочешь научиться чему-нибудь, то запомни – нет лошадей для женщин и для мужчин. Есть просто лошадь: четыре ноги, один хвост, одна голова, которой лошадь в отличие от нас пользуется. Я беру эту лошадь, потому что я вчера на ней ездила. Я понимаю, что она собой представляет, и хочу посмотреть, что из себя представляешь ты. Надеюсь, теперь понятно?

Парень кивнул и поплелся за седлом. Бринн, пожевывая соломинку, задумчиво смотрел на меня:

— Мне вчера ребята порассказывали… вы действительно шепчущая?

Я весело взглянула на него:

— Понятия не имею! Как гнедой?

— Спина сбита, заподпружилась. У Атли все лошади так.

— Почему?

— Не знаю, сколько ни учи, все не так. Милорд Алан вчера его лично выпорол, но вряд ли поможет.

— Сесть правильно в седло после порки? Оригинальный подход.

Прислонившись к стене, я лениво смотрела, как Атли приволок седло и начал пытаться зайти к лошади.

Со стороны это выглядело достаточно странно. Мальчишка долго выжидал, пока лошадь повернется к сену, затем делал шаг по стеночке и замирал вновь, если кобыла оглядывалась на него.

— Что за…

Я повернулась к Бринну, тот пожал плечами:

— Он всегда так. Мы уже привыкли.

Я вздохнула и окликнула ученика:

— Атли!

Он обернулся, его глаза были наполнены ужасом. Кобыла переступила с ноги на ногу, и Атли, услышав цокот копыта, пулей вылетел в проход. Поймав мой пристальный взгляд, он покраснел и опустил голову. Было заметно, что мальчишка до безумия боится лошадей.

— Положи седло. — Я постаралась сказать это как можно мягче. Парень подчинился. — Как я понимаю, заподпружившегося гнедого все равно надо размять?

Бринн, которому предназначался вопрос, кивнул, презрительно глядя на Атли.

— Тогда сегодня мы займемся этим. Стой здесь, я возьму гнедого и приду.

Мы с Бринном прошли чуть дальше, он выдал мне веревку и кивнул на лошадь:

— Справитесь?

Я пожала плечами:

— Надеюсь.

Бринн постоял в проходе, наблюдая, как я привязываю веревку к недоуздку, одобрительно кивнул и удалился, бросив на прощание:

— Если что – я здесь.

— Спасибо, учту.

Я вывела коня наружу. Дождь прекратился, хотя мрачные тучи все так же висели над крышей замка, грозя низвергнуть очередную порцию воды.

Мой «ученик» понуро плелся следом. В молчании мы миновали ворота и под удивленные взгляды караульных вышли за стены. Ветер радостно накинулся на нас, будто поджидал.

Конь всхрапнул. Я потрепала его по шее и отпустила веревку почти на всю длину, лишь посматривая, чтобы гнедой не слишком отвлекался на траву. Море вокруг бушевало. Прилив уже закончился, и теперь от большого острова нас отделяла полоса воды. Минут десять я молча шагала вдоль берега, Атли, словно тень, следовал за мной, затем я спросила: