–Только не надо строить из себя невинность, Холли. Все знают, что ты создана для того, чтобы портить мне жизнь.

–Не понимаю, о чем ты, – фыркает она, утыкаясь в плечо графа и пуская слезу.

Хорошо, бы она и правда никогда не касалась ни одного из моих Истинных, но глядя в ее глаза, полыхающие адским пламенем, я сильно в этом засомневалась.

–Это правда, Эйвальд? Правда, что ты спал с ней?! – спрашиваю, надеясь услышать отрицательный ответ, но Император лишь закатывает глаза.

–Давай поговорим об этом не здесь.

Он пытается открыть дверь в один из коридоров на нижнюю палубу, но я преграждаю ему путь.

–Нет, говори сейчас. При ней!

Мужчина тяжело вздыхает. Его взгляд сейчас кажется тяжелым и безрадостным. Я уже знаю, что он скажет…

–Да, это правда, – цинично произносит он, а я слышу, как разбивается мое сердце.

Отступаю на шаг, но тут же меня догоняет новое признание императора:

–Да, я был с ней. Но ты уже знаешь это, ведь была тому свидетелем

Смотрю на него во все глаза, и не знаю, что делать. Сразу стукнуть за такую наглую ложь или дать ему шанс придумать нелепую сказку в свое оправдание?

– В прошлом году, ты ворвалась ко мне в спальню и увидела, что я был с девушкой, как капля воды похожей на тебя, – говорит Эйвальд, будто оправдываясь.

–Холли что, прикинулась мной?

–Аллилуя, – Эйвальд принимается хлопать в ладоши, – Ты абсолютно права, Нарвия. Не забывай, что Холли – химера, которая может принять любое обличие. В ту ночь она пожелала оказаться тобой, чтобы прийти ко мне в покои и соблазнить.

–И ты не смог отличить ее от меня?! Свою настоящую Истинную от магической копии? – я даже не знаю, почему обижаюсь на Эйвальда, ведь, в сущности, он мог бы иметь любую женщину без моего ведома и согласия, – И вообще, какого черта, ты так спокойно поверил, что я пришла к тебе, чтобы переспать?!

Неожиданно император отводит взгляд и как-то подозрительно неуверенно отвечает:

–Почему тебя это удивляет? По-твоему, я не могу тебя хотеть? – его голос становится бархатным, и от его слов внутри все болезненно сжимается, – я понял, что это не ты, когда было слишком поздно. Да и сложно определить Истинную на вкус, если никогда не соединялся с тем, кто уготован тебе судьбой.

Кокобель громко и недовольно кашляет, намекая на некоторую излишнюю пикантность нашего разговора.

Но Эйаальда похоже происходящее изрядно забавляет.

–Господа, вы вернетесь в зал, чтобы завершить нашу трапезу десертом? – спрашивает он у Холли, стоящую перед ним в чем мать родила.

–Я думаю, мы уже завершили все на сегодня, Ваше Величество, – недовольно бубнит Кокобель, подавая Холли свой плащ, чтобы она прикрылась.

Между Императором и графом явно что-то произошло, пока мы с Холли выясняли тут отношения.

–Вы закончили переговоры? – нервно уточняю я, вспоминая, что торг шел именно за меня.

Вопросительно смотрю на Эйвальда и про себя молюсь всем высшим силам, чтобы меня не продали в бордели Кокобеля.

– Да, мы закончили, – бросает император, вперив в меня выжидающий взгляд, – ты можешь идти собираться.

Внутри все обрывается. Рушится с громким треском, а затем замирает.

Он продал меня! Вот так просто! Запросто отдал свою Истинную в публичный дом заносчивому графу!

Не знаю, как сдержать себя, чтобы в гневе не испепелить весь корабль.

–Знаешь, я даже не удивлена! Чего еще можно ожидать от мужчины, который даже с собственным сыном боится потягаться за престол. Ты жалок и слаб, и единственное, чтобы ты можешь бессердечно переставлять других людей в своей шахматной доске! Но, знаешь, однажды, когда тебе надоест играть с самим собой, придет соперник посильнее, и на раз два поставит мат такому недопоавителю, как ты.