После жадных поцелуев у меня до сих пор немного горела кожа на шее. Внизу живота болезненно тянуло. Руки Кости больше не прикасались ко мне, но я всё равно их ощущала, будто на несколько секунд вернулась туда, в спальню.

Закрыв глаза, я выдохнула и решила, что никогда и никому не расскажу о том, что сегодня случилось. Это было слишком личным. Слишком болезненным в эмоциональном плане, чтобы делиться с кем-то такими подробностями. А еще мне просто хотелось сохранить хотя бы один эпизод, что полупрозрачной ниточкой связывал только меня и Костю. Пусть это было наивно и бесполезно.

Я знала себя и понимала, что не стала бы навязывать Косте свою любовь, пусть от этого чувства у меня страшно ныло сердце. Может, я моментами рассуждала глупо и наивно, но уж точно не могла назвать себя расчётливой и эгоистичной тварью. Я видела, как папа страдал из-за маминых измен. Видела боль, которую он старался прятать, но она навсегда осела на дне его зрачков.

Становиться причиной для чьей-то подобной боли я категорически не хотела. Поэтому мне было проще бережно сохранить в памяти сегодняшний эпизод, который в будущем успокаивал бы мое сердце, чем идти по головам. К тому же уже тогда, в восемнадцатилетнем возрасте, я понимала, мои чувства вряд ли получат ответ. Прошло время, ничего так и не изменилось. Пусть это и было больно, зато вполне себе предсказуемо.

Костя всего лишь хотел утолить свою мужскую потребность. Я согласилась. Согласилась на насколько секунд поддаться иллюзии, будто мы пара. Каждый из нас получил то, что хотел.

Открыв глаза, я снова посмотрела на свое отражение и отметила, что растерянность и взволнованность почти рассеялись.

Порывшись на полке в поисках обезболивающего, я снова услышала шаги за дверью и тут же замерла. Это явно было лишним, Костя очевидно знал, что я здесь. Дождавшись, когда дверь в спальню с тихим щелчком закрылась, я продолжила свои поиски. Выпив таблетку, я аккуратно выскользнула из ванной и ушла к себе, чтобы переодеться и причесаться.

После душа мои волосы почти сразу же на кончиках немного завились в кольца. Иногда мне это нравилось, иногда раздражало. Сегодня мне уж точно не хотелось видеть никаких завитков.

Я старалась перенаправить фокус своего внимания на всё, что угодно, только бы не возвращаться мыслями к произошедшему. Это ночь и так обещала быть долгой и бессонной. Тогда-то у меня еще появится возможность проанализировать и разобрать по молекулам каждую пережитую рядом с Костей секунду.

Приведя себя в порядок, я загрузила в стиральную машину постельное белье и решила заняться английским. Существенных проблем у меня с ним никогда не возникало, но учитывая, что владелец фирмы, в которой я вот-вот уже скоро должна начать работать, был иностранцем, к языковым навыкам выставлялись очень высокие требования.

Со времен университета у меня в ноуте осталось большое количество различных учебников, словарей и курсов. Что-то приходилось покупать, чем-то с нами делились преподаватели, буквально отрывая от сердца весь собранный и систематизированный материал. От такого богатства я не собиралась избавляться. Да и в целом постоянная практика была не только полезной, но и необходимой. А сегодня — вдвойне.

Из дальней спальни не доносилось ни звука. Я еще не думала о том, как потом придется себя вести, когда мы с Костей снова пересечемся. А это определенно случится. В конце концов, мы жили не в трехэтажном особняке, чтобы свободно перемещаться по нему и при этом избегать нежелательных встреч.