Александром был первым ребёнком на воспитании Катрины, когда она уже хотела своих. Она лично выхаживала его после рождения. И от Александра, как от наследника, в будущем зависела её судьба и судьба её сына. Так что их тесное общение было вполне обосновано.

Возможно, пристрастие к такому типажу женщин у Александра – наследственное.

Герцог Вестфол с побагровевшим от натуги лицом и раздувающимися на каждом выдохе щеками радовал глаз. Пришлось прятать улыбку в пушистом воротнике.

Сначала они всей обычно высокомерной и надменной компанией стаскивали статую с крыльца, потом запихивали в карету под суровые замечания Александра: «Осторожнее!.. Ей неудобно!.. Не заденьте проём её головой! Прикройте её шубой, а то холодно!»

Эта наброшенная слугами шуба мешала носильщикам. В конце концов, статуя соскользнула в сторону и придавила палец Николаса к дверце кареты.

– Уа! – взвыл Николас.

К сожалению, пострадал только палец и вытащили его почти мгновенно. Во взгляде Александра было такое же разочарование, как у меня.

Будто почувствовав пристальное внимание, он посмотрел на меня. Я не успела среагировать и изменить выражение лица. Через мгновение я почтительно склонила голову.

Белые хлопья медленно сыпались с неба. Со скрипом и пыхтением трон с Флорой вталкивали в королевскую карету. Придворный доктор Вигмар отправил Николаса с его раздувшимся пальцем к местному лекарю и теперь о чём-то размышлял. Александр почти не шевелился, и на его плечах и шапке с хвостом сверкали снежинки.

Как затишье перед бурей…

Наконец, статую погрузили, и слуги стали спешно заносить в кареты грелки с углями, а аристократы потихоньку расходиться.

Зябко переступив с ноги на ногу, я раздумывала, где мне с Северином отвели место. Неожиданно Демьен снова появился из дворца. Он небрежно нёс шубу из рыси.

– Ваше высочество, – Оливия Торн преградила ему путь.

Но Демьен ловко обогнул её:

– Простите, мне надо позаботиться о племяннике.

– Кажется, его высочество сбежал от тебя, – достаточно громко заметила Элеонора, и девушки из партии Вестфолов захихикали.

Всё как всегда…

Элеонора улыбалась, но когда Демьен накинул рысью шубу мне на плечи, уголки её губ задрожали.

– Сегодня слишком холодно, а в полях будет ветер, – Демьен завязывал кисти ворота шубы под моей шеей. – Если карета выстынет – обязательно зови меня.

Я почувствовала направленные на меня волны ненависти. Девушки негодовали. У Элеоноры было то холодное выражение лица, с каким она приказывала высечь не угодивших ей слуг.

Демьен, будто не замечая кровожадных взглядов – а что ему, он-то тут ни при чём! – повёл меня ко второй по счёту карете и усадил внутрь. Там уже зажгли фонарь. Демьен лично подсунул грелку под мои ноги и поправил подушки по бокам.

После чего подсадил на сиденье напротив Вигмара. Вручая ему трость, напутствовал:

– За их здоровье отвечаешь головой.

Демьен безжалостно выхватил флягу с чеканным узором из руки Вигмара и припрятал себе в карман.

– Я буду рядом, – пообещал мне Демьен и закрыл дверь.

Запах алкоголя сразу усилился. И под шубой стало жарко.

Вигмар подрагивающей морщинистой рукой достал из-за пазухи ещё одну флягу с элегантным узором. А я, устраиваясь, думала о Торнах: они, обычно лояльные королю, решили сделать ставку на Демьена или Оливии он просто нравился?

***

По промёрзшим дорогам карета шла гладко. Порой мимо с цокотом проносились всадники, но основная суета была в хвосте колонны, где молодые люди пытались развлекать ехавших в карете девушек комплиментами.

У меня болела голова и, кажется, немного поднялась температура. Я устала, но не могла расслабиться. Чем дольше ехали, тем тревожнее мне становилось: на морщинистом лице доктора Вигмара менялись странные выражения, словно он вёл не слишком приятный мысленный диалог.