— Кажется, что-то вроде «не торгуйся, не на рынке» и ещё что-то про юристов и суд, — она тушит сигарету об урну и поднимает на меня усталые синие глаза. — Марго, это было давно. Не понимаю, что ты хочешь от меня.

— Спасибо, Мариш, ничего не хочу. Давай, увидимся.

Направляюсь к машине, отшвырнув окурок в пожухлую траву детской площадки. Марина выкрикивает мне в спину что-то типа «не мусори, здесь же дети играют», но я пропускаю претензию мимо ушей.

Какое мне дело до чужих детей? Был бы Димин ребёнок, я б тут газон новый посадила и горку к ракете приделала, а так... Ваня, блядь. Назвала же.

В полном смятении выезжаю к родителям. Дорога проносится, как в тумане, хотя обычно я кляну каждый светофор с пробками. А тут ни авария на перекрёстке, ни сраные курьеры на мопедах, так и норовящие попасть под колёса, ни даже любители дребезжащих басов на разваливающихся тачках меня не взбесили. Может, дзен постигла после ментовки Алекса?

Сворачиваю в новостройки рядом с парком Галицкого, верчусь по двору в поисках парковочного места и, наконец, притыкаюсь возле палисадника. За что люблю Краснодар, так это за одуванчики в декабре.

Прежде чем объявить о себе родителям, решаю перекурить и выпить кофе из автомата, стоящего на входе у «Магнита». Но не успеваю сделать и нескольких шагов по направлению к магазину, как на глаза попадается знакомая до скрежета в зубах машина. Чёрный Фольксваген Тигуан.

Бля-я-ядь! Андрей здесь.

Может, он вчера не забрал ключи от дачи? Ему свойственно что-то говорить и не делать. Какой уж теперь кофе, надо с воинственным кличем отвоёвывать территорию. Упаси его боже довести мать.

Нахожу в сумке ключи от родительской квартиры вместе с магнитом для домофона и уверенно вхожу в подъезд. Ну, павиан краснозадый! Сейчас ещё напоёт сказки о хреновой Марго.

Уже с порога слышу щебетание мамы и заглавную тему «Великолепного века». В коридоре вкусно пахнет чем-то печёным.

— Андрюша, как ты похудел! Маргоша совсем не кормит тебя, да? Садись-садись, у меня тут борщик свеженький.

Ну, пиздец. Ещё сметану предложи ему, мам!

— Сейчас сметанки тебе достану, Миша только с утра на ярмарке купил.

Да блядь.

Осторожно прикрываю дверь, чтобы не спалиться раньше времени. Тихо, как мышка, раздеваюсь и крадусь до кухни на цыпочках.

— Спасибо, Элина Михайловна, — раздаётся лилейный голос мужа. — Всё очень вкусно.

— Кушай-кушай, — хлопочет мама в своей манере. — Кого ж мне ещё баловать, если не зятя.

Ага. Зять нехуй взять. Ещё и совесть позволяет тёщины борщи жрать после того, как студентку трахнул без ведома жены.

— Я вот зачем приехал, — говорит Андрей ласково. — Мы ж договорились, что я ключи от дачи заберу. Помните, Элина Михайловна?

Наверное, маме стоит больших трудов сдерживать себя от непрошеных советов, зная о нашем разводе. Но Андрей-то, кажется, не знает, что мама знает. Иначе не сидел бы тут, как царь грёбаный.

— Да, Андрюш, конечно, — спокойно отвечает мама. — Я приготовила ключи. В коридоре у зеркала лежат.

— Элина Михайловна, — муж понижает голос, совсем как я, когда договаривалась с его бывшим начальником. — Я тут подумал, сейчас курс скачет. На рынке спад. Невыгодно продавать недвижимость, понимаете?

— Понимаю, Андрюш.

— И вот какое у меня предложение. У вас же там теплица? Пользуйтесь на здоровье, можете даже ещё одну поставить.

— Правда? — в голосе мамы неприкрытый восторг, а у меня уже челюсть сводит.

— Правда, — заявляет Андрей. — Поставите вторую теплицу, может, продавать что-то начнёте. А я вам совсем низкую аренду сделаю. Так сказать, по-родственному.