Взрослая арранка была похожа на гепарда — такая же изящная, царственная — и в то же время на опоссума, но не внешне, а тем, что на ней висели сразу три детеныша: двое на спине, третий — на сосце, и его нимало не смущало, что мать при этом двигается. Четвертый котенок, который снова было занялся дверью, решил, что ужин намного лучше того, что таится за забором, и неуклюже кинулся к матери. Отпихнув брата или сестру, он тоже присосался к сосцу, а арранка, не обращая на детей никакого внимания, уставилась на Рея.

— Она меня не сожрет? — ошалело спросил тот у Маххлы. — Это, кажется, ее детеныш.

— Нет. Он зовет мать не потому, что боится. Вытяни вторую руку и смотри, что будет.

Рей, хотя и подозревал, что не будет ничего хорошего, подчинился. С одной стороны, его шокировала Маххла своей поразительной добротой и тем, с какой любовью она смотрела на арранок. С другой, он прекрасно знал, что не один серийный убийца относился к животным с бесконечным трепетом, что не мешало хладнокровно расправляться с ни в чем не повинными жертвами, умеющими ходить, говорить и имеющими диплом об окончании колледжа.

Арранка приблизилась и ткнулась сильной головой прямо в ладонь Рея. Тот не двигался, и арранка повторила жест, мол, что застыл, чеши меня.

— Совсем как кошка, — пробормотал Рей неслышно, зарываясь пальцами в мягкую густую шерсть. Арранка мурчала, вибрируя всем телом и подставляя почесать то одно ухо, то другое. — Много их у вас?

— Они наши помощники, — объяснила Маххла. Она наконец заметила, что детеныш безуспешно пытается добыть из Рея молоко, сняла его не без труда и, наклонившись, прицепила к сосцу. — Помогают нам в охоте, охраняют племя. Арранки — дар Травы, и смотри, они считают тебя уллютом, изомир.

— А если бы не сочли?

Маххла пожала плечами. Рей мгновенно вообразил себе расчлененку на заборе: зубы у арранки наверняка были ого-го.

— Детеныши никогда бы к тебе не подошли. Если бы арранки приняли тебя за чужака, они кричали бы сразу, как только ты появился среди нас. Трава ничего не дает просто так, изомир. Это Талла, она самая хорошая охотница.

— Умница Талла, — сказал Рей, перемещая руку с головы арранки на шею. Талла взглянула на него огромными желтыми глазами так, что стало понятно — только наличие пятерых детенышей мешает ей прямо сейчас растянуться перед ним кверху пузом. — Детеныши еще совсем маленькие?

— Им нет даже одной луны, — пояснила Маххла, указав наверх. Там было сияющее красное небо — значит, сейчас местное новолуние? — Это первая луна в их жизни, они родились, когда прежняя луна только исчезла.

Рей прикинул, каким образом уллюты считают месяцы: выходит, если детеныши появились на свет в новолуние, то первая после их рождения луна — нулевая. Логично.

— Если бы будешь охотником или стражем, выберешь себе арранку, — пообещала Маххла.

— Ты ухаживаешь за ними?

— Нет, я просто привела тебя сюда.

— А Талла… чья она?

— Шамана Ойгу. Ей много лет, больше, чем остальным арранкам, и она будет жить столько, сколько захочет Шаман. Все арранки здесь — ее дети.

«Доминантная самка», — удивленно хмыкнул Рей. Его познания о дикой природе были ненамного больше, чем познания о коровах и лошадях: в пределах «Поместья сурикатов», несколько серий которого он успел посмотреть.

Маххла еще раз предупредила, что с детенышами арранки стоит быть осторожным и не совать к ним руки, как бы того ни хотелось, и начала учить Рея обращаться с малышами. Их надлежало брать под пузико, так, чтобы им казалось, что это спина матери. Тогда они расслаблялись и не пытались отыскать сосцы — ведь на спине искать нечего, пояснила Маххла. Потом она показала Рею, что произойдет, если детенышу покажется, что его положение в пространстве неустойчиво: она перевернула руку с малышом, и тот без всяких усилий вцепился коготками в Маххлу так, что можно было трясти рукой.