Ученики уныло делают пометки.

– Когда вы будете изменены, то сможете это узнать. Но пока скажу вам, что без Зыби мы бы не могли пользоваться смарт-пластинами и вотчами. Мы бы не получали золото для слитков в нужном объеме. За каждым слитком приходилось бы охотиться в лесах. Но плата за эти достижения – люди. Вот почему вокруг каждого Замка зыбкая зона. Бесчеловечно? Немного.

Он ныряет в планшет

– Но кто попал в эту Зыбь вокруг Замка? Попали те, кто не пригоден. Кто обращался в Замок и не подошел. Кто не смог учиться. Кто ступил на путь изменения, но не прошел его и стал ахо.

Голос лектора становится проникновенным

– Жить будущим. Жить единым будущим. Этого от вас ждем все мы. Этого от вас ждут те, кто находится в долине, и кому повезло меньше, чем вам. Они непригодны для Изменения. Но они не могут вечно жить в зыби, им нужны вы, чтобы создать твердую почву. Им нужны вы, чтобы у их домов были стены, чтобы еда на столах выглядела, как еда, привычным образом. Без вас, измененных, они окунутся в бесконечный кошмар и не смогут отличить правду от лжи, реальность от иллюзии.

Окна высоко. И если запрокинуть голову, можно увидеть врезанные в каменные стены куски неба в тучах и слезах. Но стоит поднять голову от планшета – и ты получаешь удар гибкой тростью по шее. Стоит сдуть челку с глаз, вздохнуть или переменить позу – трость угрожающе стучит по столу, а иногда и по пальцам, как выйдет. Ай прилежно пишет левой рукой в зеркальном отражении справа налево.

Вот с письменными сочинениями затык – «китайская грамота» – она пишет, как полагается, слева направо, левой рукой, тщательно выписывая буквы и иероглифы. И получает 20-30 баллов, ужасно низкие оценки. Но с тестами, где достаточно поставить уверенную галку в квадрат, у нее проблем нет. Там красуется гордое 100.

Ай держит чувства под замком. Класс не подходящее место, чтобы чувствовать. Она заморожена и телом, и мыслями. Держится прямо и почти бездумно. Учитель велит поднять головы от планшетов. В глазах должна быть кристальная прозрачность, неусыпное внимание. Иначе – удар.

Задумавшись о своем, Ай выводит на учебном планшете пальцем WWW. Смотрит, замерев от ужаса. И быстро, в один длинный мазок, затирает написанное, надеясь, что планшет не успел обменяться сведениями с другими. А если успел? Тогда ее ждет… Лучше не думать о том, что ее ждет. Но наказание будет нелегким. Неделя в карцере? Месяц дополнительных дежурств в больничном крыле? Никогда она еще не была столь неосторожна.

«Это мысли, проклятые воспоминания, – ругает себя Ай. – Ты неправильно думаешь. Неверно помнишь. Это не твои мысли, не твои слова».

– Врешшшь, – слышит она вдруг мягкий шепот. – Врешшшь. Ты знаешь, что слова приходят, когда траву колышет ветер. Знаешшшь.

Ай борется с собой, чтобы не зажать уши руками. Все будет ясно яйцеголовому профессору, стоит ей сделать движение. Одно движение – и ты выдашь себя. Возможно, она уже выдала себя с головой, написав три запретные буквы.

И мамин голос растет внутри головы, шепчет, шепот складывается в слова:

– Я звала тебя Ай – «любовь». Ты – Ай – любовь. А еще это слово как вскрик на моем языке, так вскрикивали от неловкости, от внезапной боли. Ведь любовь всегда смешана с неловкостью, а порой и с болью.

В конце урока планшеты оставляют на столах. Их нельзя выносить из класса.

На выходе Ай привычно тянется к контейнеру с вотчами. В соседнем контейнере – смарты. Их сдают при входе в класс. В перерывах можно пользоваться, сеть в Замке рабочая. Правда, доступ ограничен. Только внутренние чаты Замка, а еще список разрешенных учебных сайтов.