— Где ты была? — вернул ее в реальность вопрос.

Она ответила не сразу. Сначала подошла к окну, выходившему на восток, и взглянула на собор Святого Павла, который мерцал вдалеке. Скрестив руки на груди и придав тону максимальное безразличие, Джози решила ответить на вопрос вопросом:

— Разве имеет значения, где я была?

Нэд нервно рассмеялся.

— Ну, поскольку пол-Лондона считает меня виновным в каком-то гнусном преступлении, то да, имеет.

— Они считают меня мертвой?

— Прямо не говорят, но дают понять. А твои сестры совсем не помогают, когда сердито пялятся на меня всякий раз, когда мы пересекаемся.

Сердце Джози больно сжалось при упоминании о четырех ее младших сестрах. Она так давно их не видела.

— А что думает другая половина Лондона? — как можно веселее уточнила она.

Нэд пожал плечами.

— Вероятно, то же самое, но они не винят меня за это.

— О, ну конечно, я ведь это заслужила.

Он не ответил, но ему и не нужно было отвечать. Половина Лондона так и думала, разумеется. Считала Джози достойной смерти за то, что поймала в ловушку несчастного герцога, заставила его заключить брак и даже не удосужилась родить наследника.

Несправедливость уколола ей сердце, и она поспешила продолжить.

— В любом случае, вот она я, очень даже живая. Так что сплетникам придется умолкнуть.

— Куда ты ушла?

Вопрос прозвучал так, что Джози на миг поверила, что Нэду не всё равно. Она снова взглянула в окно, пересчитав птиц, сидевших на крыше противоположного здания, переливающегося в августовском зное.

— Ушла, куда глаза глядят, — тихо сказала она.

— И это весь ответ, который я заслуживаю? Я… — Нэд осекся.

Его злость и нерешительность развлекали Джози, и она повернулась, вопросительно приподняв одну бровь.

— Ты…?

Ей показалось, что он хочет сказать что-то важное, но даже если так, он просто покачал головой и озвучил очевидный факт:

— И всё же ты вернулась.

— И от этого еще больше хлопот, не так ли?

Нэд поморщился и подошел к дубовому столу, тяжело оперевшись на него руками. Они немного помолчали, и пауза грозила стать неловкой.

— Даже не предложишь жене выпить? — спросила Джози, чтобы как-то разрядить обстановку.

Он слегка дернул головой, выдавая удивление, а потом выпрямился и подошел к соседнему столику, где стоял графин и три хрустальных бокала. Нэд налил ей янтарной жидкости на два пальца и протянул руку, чтобы подать ей бокал. Затем он налил и себе, но гораздо больше.

Джози сделала глоток. Они снова погрузились в тишину и стояли так, казалось, целую вечность, прежде чем она поняла, что больше не может этого выносить.

— Ты должен быть доволен моим возвращением.

— Разве?

Она бы отдала всё, чтобы залезть в его голову и узнать, о чем он думает на самом деле.

— Развод даст тебе всё, о чем ты когда-либо мечтал.

Нэд усмехнулся и выпил.

— И как ты только догадалась, что я мечтал попасть во все лондонские газеты?

— Ну, вы женились на девице Талбот, Ваша Светлость. Вы сами обрекли себя быть главной сплетней этой страны.

Джози могла забыть многое, но только не то, как аристократия относилась к ней и ее сестрам. Их ненавидели только за то, что они хотели большего. Только за то, что их отец заработал свои деньги сам, а не родился с ними. К ним прицепилось прозвище «Пять опасных сестер», и они были вынуждены нести этот дурацкий титул с гордостью, чтобы не показывать боль.

— Если не хочешь говорить, где ты была, может, расскажешь, почему вернулась? — спросил Нэд.

— Кажется, я выразилась довольно ясно.

— Думаешь, так легко получить развод?

Джози снова глотнула виски.

— Вероятно, возникнут трудности, — кивнула она, — но если мы оба приложим усилия…