— Ксюша, пойдем, — бодро басит парень, утаптывая тропинку передо мной. — Я видел — тут совсем рядом дачный поселок, — поворачивает голову и смотрит так, словно очень рад мне, именно мне.

И я иду за этим взглядом, за белозубой улыбкой. Мы доходим до забора заснеженного СНТ в синеющих сумерках. Дорога к нему не разгребена, и человеческих следов не видно.

Мы собираемся сделать кое-что противозаконное, но только потому, что уже оба трясемся от холода. Артем откручивает болт, запирающий калитку вместо замка. Входим на территорию и выбираем дачку покрепче, с трубой.

Парень находит простой способ попасть в дом — обнаруживает ключ просто под ковриком крыльца. Все, мы внутри.

Здесь одна большая комната типа студии — посередине печь, рядом зона кухни, дальше кровать — одна двуспальная, покрытая одеялом. Тут тоже совсем не жарко, разве что ветра нет.

— Располагайся, — бросает Артем мне, кивая на кровать.

Сам ходит взад-вперед и сообщает:

— Электричества нет, совсем. Зато я нашел сухие дрова и консервы. Сейчас затопим печку, чайку согреем, — он радостно потирает руки.

У него все получается очень ловко и быстро. Скоро за квадратным окошком печи весело горит огонь, а сверху, на чугунных кольцах греется чайник со снеговой водой.

Становится заметно теплее. Как оказалось, аккумуляторы на телефонах сели и у меня, и у него, мы оба недоступны для остального мира. Сажусь на низкий табурет у печки, вынимаю ноги из насквозь промокших высоких ботинок и подсовываю их ближе к огню, продолжая мелко трястись.

— Что же ты молчала?! — сурово выдыхает Бойцов, разглядев масштаб проблемы. — Разве так можно?!

Он приседает, решительно стаскивает с меня сырые носки и протягивает старый пуховый платок, кажется.

— Вытри. И джинсы снимай, срочно! — командует он. — Могу отвернуться. Еще не хватало лечить тебя, в этих условиях, — он говорит как бы сердито, но я слышу азарт и жажду приключений в его голосе, мне кажется.

Я сама отворачиваюсь от парня и послушно стаскиваю джинсы, вытираю ноги и оборачиваю бедра платком. Так чуть-чуть теплее и гораздо приятней. Не уверена, разглядывал Бойцов меня в одних трусах или отворачивался, как предлагал.

Знаю, что он закончил школу в прошлом году, но его у нас все еще вспоминают — известная личность. Учителя от него плакали, а девушки ним восхищались.

Еще я сейчас вспоминаю, как про него говорили мои одноклассники — что он живет с бабушкой, родители умерли. И, глядя на него, мне вдруг становится стыдно за то, как сильно я расклеилась от горя и что сегодня вытворила. Наверное, меня сейчас ищут, а я…

Пытаюсь растереть ноги непослушными после холода руками. Нет, болеть мне никак нельзя!

Артем закончил вскрывать консервы складным ножом и шустро расставляет их подогреться вокруг чайника. Потом развешивает возле печки на просушку мою одежду и пристраивает обувь. Он уже снял с себя куртку — ему жарко, похоже.

Я тоже расстегиваю и стаскиваю с себя короткий пуховик — без него быстрее вся от печи согреюсь, наверное. Замечаю, что не отрываю глаз от Бойцова — он двигается так энергично и гибко, освещаемый всполохами пламени то с одной стороны, то с другой, что я залюбовалась.

На нем темная водолазка, обтягивающая впечатляющие мышцы плеч и груди. У него мощная шея и открытое, характерное лицо с немного резкими чертами. Прямой ясный взгляд.

У меня словно сладко защемило где-то в груди от всего этого зрелища. Мне очень, очень нравится, что такой интересный парень здесь, со мной. Сейчас он мне не снится, как было несколько раз.