– Господи, какая же я была дура…

Юля бросает на меня подозрительный взгляд:

– Погоди, твоя сегодняшняя истерика была из-за нее?

Я закрываю лицо руками.

– Да…

– И что же она такого сделала, что тебя прямо по моей двери размазало?

Я грустно хмыкаю:

– Переспала с Демидом.

Юлькина челюсть падает. Она смотрит на меня в таком шоке и таком неверии, что мне, несмотря на общее паршивое состояние, даже становится смешно.

– Ты… шутишь, что ли? – выдавливает она из себя.

– Если бы.

– Как… как вообще… я имею в виду… как после тебя, – она проводит руками по воздуху передо мной, – Демид вообще мог польститься на эту… эту… рязанщину?

– Ты не поверишь, как она теперь выглядит.

Юля склоняет голову набок, как птичка.

– Она добилась своего, – говорю я, – теперь она выглядит как я. Полностью. И я не имею в виду макияж, прическу или одежду. У нее теперь мое лицо и мое тело. Я когда ее сегодня на приеме увидела, решила, что смотрюсь в зеркало. Рост у нас приблизительно одинаковый, на глаза она надела цветные линзы. А еще она имитирует мой голос. Двигается как я, даже руки держит также. Демид сказал, – мое сердце сжимается, когда я произношу имя мужа, – что даже его телохранители решили, что это я.

Юлька закрывает руками рот.

– Но ведь это просто невозможно… Я имею в виду, что для того, чтобы добиться такой схожести, надо себя перекроить полностью… Это ж сколько раз надо было ложиться под нож, чтобы этого достичь?

– Ну, – я невесело улыбаюсь, – современная пластическая хирургия творит чудеса. У нее было целых шесть лет, чтобы добиться такого результата. А деньгами… Деньгами ее обеспечила я. Ты права: я отправляла ей крупные заказы, направляла к ней влиятельных клиентов, даже помогала с арендой, а потом покупкой помещения. Так что, можно сказать, что это я ее проспонсировала.

– Но разве вы не виделись, когда ты ей помогала? Неужели ты не обратила внимания на то, что она изменилась внешне?

Качаю головой.

– Мы не встречались лично, только созванивались. А на личные встречи я отправляла своих помощников – на этом настаивала она, говорила, что не хочет меня отвлекать от работы.

Юля матерится. Долго, витиевато.

– Что теперь будешь делать? – спрашивает она меня после минутного молчания.

– Подам на развод, – без сомнений отвечаю я.

Подруга бросает на меня внимательный взгляд.

– Слушай, я не в курсе того, что происходило между вами с Демидом последние несколько лет, лишь видела в прессе счастливую пару. Но поскольку я сама работаю в прессе, я знаю, как делаются новости. Скажи, именно измена – причина твоего решения уйти от него, или все было плохо задолго до нее?

Я устало откидываюсь на спинку стула.

– Второй вариант. Первые пару лет все было хорошо. Мы вместе продвигали его канал. Ты же знаешь, после его покупки у нас не было денег, мы не могли нанять много людей, поэтому обходились по возможности собственными силами. Я стала диктором, вела новости и еще несколько передач. Денег было впритык, мы жили в съемной однушке, но были счастливы. Потом наш канал заметили, стали покупать рекламу, и Демид второй канал. И дела пошли в гору. Но… С тех пор, как он вошел в большой бизнес и стал крутиться в море себе подобных, он изменился. Это больше не был тот Демид, которого я знала и любила. Мы начали ссориться. Сначала по мелочам, быстро мирились. Но потом ссоры стали все чаще и чаще, и наши отношения стали меняться. Он полностью погрузился в гонку за деньгами, стал расширяться, мы проводили вместе все меньше и меньше времени, и вскоре единственное, о чем мы могли говорить – это работа. Я пыталась это изменить. Устраивала нам романтические вечера, вытаскивала его на пешие прогулки, мы гуляли по местам нашей юности, вспоминали, как было раньше – но с каждым разом это помогало все меньше и меньше. Мы отдалялись. В конце концов, я решила дать нам последний шанс. Я забеременела. Хотела устроить ему сюрприз на нашу годовщину, но… Потеряла ребенка.